Алан Фостер - Чужие

— Ладно, пошли, — Эйпон подгонял своих солдат. — Они не могут долго ждать. — Он обратился к Хадсону: — Как нам туда добраться?

Тот прошелся по клавишам. на мониторе появился общий вид колонии.

— Здесь есть небольшой служебный коридор. Это будет довольно долгая прогулка, Сарж.

Эйпон смотрел на Гормана, ожидая приказа.

— Не знаю, как тебе, сержант, — сказал лейтенант, — а мне надоели эти длинные узкие коридоры. Я хотел бы, чтобы мы немного проветрились, пока доберемся до места.

— Я думал о том же, сэр, — с облегчением произнес сержант.

Он как раз собирался предложить это и готовился к спору, но все обошлось. Солдаты тоже одобрительно закивали. Горман был неопытным в бою, но далеко не дурак в остальном.

— Эй, Рипли, — позвал Хикс, — мы собираемся на прогулку, ты не идешь?

— Мы обе идем.

Рипли и девочку встретили удивленные взгляды.

— Это Головастик, — отрекомендовала Рипли. — Головастик, это мои друзья. Теперь они и твои друзья тоже.

Девочка кивнула, как бы подтверждая то, что сказала Рипли. Солдаты тоже приветливо закивали, собирая снаряжение. Берк ободряюще улыбнулся ей. Горман не скрывал своего удивления: как это Рипли удалось приручить такую дикарку?

Головастик не выпускала из рук кукольную головку.

— Куда мы? — тихо спросила Рипли.

— В одно безопасное место. Недалеко.

На лице Головастика появилось подобие улыбки.

Вержбовски вел СХ к трансформаторной станции. Один километр пути. несколько минут на раздумья.

Теперь всем стало ясно, что молчание в эфире не было вызвано поломкой спутника или повреждениями на радиостанции колонии. Подозрения Рипли полностью подтвердились. Колонисты молчали, потому что некая сила заставила их молчать. Теперь Рипли верили: что-=то страшное нависло над колонией. Конечно, девочка могла бы многое рассказать, но не сейчас. Таково было указание Дитрих: не давить на ее психику вопросами, дать ей возможность хоть немного прийти в себя.

В пути солдаты не теряли времени: они читали диски, записанные Рипли, и сравнивали ее информацию со своими представлениями о «чужих». А у солдат богатое воображение.

Местность была освещена. Ветер мешал движению массивной машины, но он не мог ее остановить. Самоход был сконструирован для вполне комфортабельных поездок даже при ветре силой до трехсот килофитов. Так что ачеронские бури их не пугали. Кроме того, недалеко, на песчаной площадке, их дожидался модуль.

Над высокой башней горели огни, свидетельствуя о том, что трансформаторы атмосферы продолжали делать свое дело: превращали ачеронский воздух в земной.

Рипли и Головастик сидели рядом недалеко от кабины водителей. Всю дорогу они наблюдали за Вержбовски. В огромном, покрытом броней самоходе девочка стала разговорчивей. Рипли не рискнула задавать ей вопросы, которые всех так интересовали, она терпеливо слушала, давая ей возможность выговориться. Иногда Головастик отвечала на непроизнесенный вопрос. Как сейчас.

— Я была лучшей в этой игре, — она поправила кукольную головку и уставилась в стенку, — потому что я знаю весь лабиринт.

— Лабиринт? — Рипли вспомнила место, где они ее нашли. — Ты имеешь в виду воздухопровод?

— Да. Ты знаешь. — В ее голосе слышались горделивые нотки. — Не только воздухопровод. Я пролезала в туннели с электропроводкой и изоляцией. В стенах, под полом. Я могла пролезть везде. Я была асом. Я могу лазать лучше всех. Они говорили, что это потому, что я меньше всех. Но дело не в этом. Я просто умней всех, вот и все. У меня отличная память. Я могу запомнить любое место, где я была хоть раз.

— Ты и вправду ас, — сказала Рипли.

Девочка была довольна, что ее похвалили.

Рипли повернула голову: прямо перед ними горели огни трансформаторной станции.

Это было некрасивое здание. Храм утилитарной архитектуры: каменные палаты, напичканные оборудованием, соединенные арматурой и воздухопроводами в нечто громадное, но уродливое. Вокруг нанесенные ветром холмы песка и щебня. Работая безостановочно много лет, станция, станция вместе с другими такими же, разбросанными по всей поверхности планеты, отделяла опасные примеси, заменяла их кислородом и азотом, отфильтровывала пыль и песок. Через несколько десятилетий биосфера на Ачероне будет вполне приспособлена для жизни человека. Эти уродливые создания могли творить чудеса.

Монолитный металлический утес высился над бронированным самоходом: Вержбовски остановил его у центрального входа. По приказу Хикса и Эйпона десантники заняли позицию перед огромной дверью. С приближением к комплексу в сознание проникал гул моторов, он заглушил даже вой ветра. Добротно построенная установка продолжала свою работу и в отсутствии человека.