Алан Фостер - Чужой-3 (перевод А.К. Андреева)

Плохие сны.

Странная вещь эти ночные кошмары, что-то вроде приступов хронической болезни. Род психической малярии. Только тебе покажется, что ты их победил, как они подкрадываются и снова наносят удар в тот момент, когда ты совершенно расслабился и меньше всего этого ждешь. Но с кошмарами ничего не поделаешь. Ни черта. Не существует таких таблеток или микстур, которые помогали бы от кошмаров, не спасают и инъекции ретроактивных препаратов. Единственный способ лечения — нормальный, крепкий сон, но он-то и питает инфекцию.

Поэтому ты стараешься вообще не спать. Но в дальнем космосе у тебя нет выбора. Попробуй обойтись без сна, и на борту космического корабля ты умрешь со скуки. Или того хуже: останешься в живых, но после десяти, двадцати или тридцати лет бесцветной жизни отшельника отупеешь и разучишься говорить. Потратишь всю жизнь на созерцание приборов и на выискивание смысла в неизменном свечении их шкал, не отличающемся разнообразием цветовой гаммы. Ты можешь читать, смотреть видеофильмы или заниматься гимнастикой, но при этом обязательно будешь задумываться, не лучше ли предпочесть этому тоскливому бодрствованию глубокий сон. Не много найдется таких профессий, когда на работе лучше спать. Вообще-то это не самый худший вариант. Неплохая зарплата плюс редкая возможность собственными глазами наблюдать социальный и технический прогресс. Продление жизни — это, конечно, не бессмертие, но что-то вроде того.

Все бы хорошо, если бы не ночные кошмары. На кораблях, летающих в дальний космос, это неизбежное бедствие. Лучшее средство от кошмара — побыстрее проснуться. Но человек не может сам пробудиться от гиперсна. Такого не допустят машины. Их задача в том и состоит, чтобы не дать человеку проснуться, замедлить все физиологические процессы. К сожалению, ученые и инженеры еще не придумали, как сделать, чтобы человек не видел снов, особенно эту их проклятую разновидность — кошмары. Пока в гиперсне подсознательное мышление, как и дыхание или кровообращение, только замедляется, растягивается во времени. Один сон — или один ночной кошмар — может длиться год, а то и два.

Наверно, иногда лучше умереть со скуки. Однако у человека, находящегося в состоянии гиперсна, нет выбора. Его организмом, да и всей его жизнью управляют машины, которые поддерживают низкую температуру, подают воздух определенного состава и по заранее заданным медицинским программам регулярно берут пробы и вводят нужные препараты.

Находясь в гиперсне, человек отдается на милость машин, полагается на них целиком и полностью. А почему бы и нет? Уже не одно десятилетие по надежности они намного превосходят своих конструкторов. Машины никогда не питают недобрых чувств, никогда не бывают враждебны. Их суждения и выводы основываются лишь на наблюдениях и анализе. От них никогда не требовали, чтобы они проявляли эмоции и уж тем более поддавались им, принимая решения.

Такой машиной был и мозг космического корабля «Сулако». На его борту четверо спящих, убаюкиваемые по специальной программе самыми совершенными аппаратами из тех, что когда-либо создавала человеческая цивилизация, то видели сны, то отдыхали от них. Машина и подчинявшиеся ей аппараты сохраняли людям жизнь, регулировали их важнейшие физиологические показатели, исправляли небольшие функциональные нарушения. Четырьмя спящими были Рипли, Хикс, Ньют и Бишоп. Впрочем, то, что оставалось от Бишопа, не требовало почти никакого ухода. Он привык к тому, что его иногда включали, иногда выключали. Из всех четверых только он не видел снов, только его не мучили кошмары. Между прочим, сам Бишоп об этом нисколько не сожалел. Ему казалось, что сон без сновидений, — пустая трата времени. Но те, кто разрабатывал последнюю серию андроидов — а Бишоп относился именно к ней — сочли способность видеть сны слишком дорогим удовольствием и не стали мучить себя решением такой проблемы.

Разумеется, никому и в голову не пришло спросить у андроидов, что они сами думают об этом.

Бишоп был скорее одной из машин корабля, чем членом экипажа, поэтому его можно было и не брать в расчет. Из людей хуже всех дела обстояли у Хикса, но не потому что его ночные кошмары были ужаснее, чем у его товарищей, а потому что полученные им недавно раны сами собой толком не заживали. Хикс нуждался в помощи современного медицинского центра, оборудованного по последнему слову науки, а от ближайшего подобного центра «Сулако» отделяли еще два года полета и невообразимо огромное расстояние.