Эрик Флинт: Путь империи

Тем временем Яут, прищурив иззелена-черные глаза, разглядывал своего подопечного.

— Перевязь сидит недурно, хотя я мог бы сделать еще лучше. А вот накидка не очень хорошо драпируется. Я не зря говорил тебе еще не корабле: примерь ее хоть раз.

Эйлле повел плечом и поднял руку.

— Все в порядке. Не беспокойся по мелочам.

— Беспокоиться по мелочам — моя обязанность, — Яут расправил складку и отступил назад, безуспешно пытаясь выдать позу «гордость-и-одобрение» за что-то другое. — Ты хочешь заставить его ждать еще дольше?

С улицы уже доносился звук двигателя. За ними прислали машину.

— Трудно устоять перед таким искушением, — Эйлле сунул подмышку свой резной бау. — Но я постараюсь.

Яут убрал поле, и вскоре они снова шагнули навстречу яростному сиянию желтого солнца.

Охрана, ожидающая рядом с машиной, состояла из людей, и сама машина тоже была человеческой, хотя и оборудована магнитной подвеской джао. Когда водитель распахнул дверцу, Эйлле заметил на его коричневом лице капли влаги. Зачем понадобился водитель, если они сами без особого труда могут управлять машиной?

— Как вас называют"? — спросил Эйлле, опускаясь на сиденье. Оно было слишком коротким, слишком узким… в общем, таким же неудобным, как слова человеческого языка.

Яут с удивлением посмотрел на своего подопечного. Однако в докладах сообщалось, что у людей принято сообщать свои имена при первом знакомстве. Более того, это считалось первым правилом вежливого поведения.

— Рядовой первого класса Мастертон, сэр! — человек захлопнул дверцу, обежал вокруг машины и плюхнулся на водительское место с таким видом, словно выполнял чрезвычайно важное задание. — Надеюсь, ваше путешествие было приятным.

— Космические путешествия редко бывают приятными, — ответил Эйлле. — Однако мы пересекаем космос не ради удовольствия. Путешествуют для того, чтобы принести пользу.

— Э-э-э… так точно, сэр, — солдат бросил на обоих джао взгляд через плечо и принялся сосредоточенно управлять автомобилем.

По пути они несколько раз обгоняли большие группы людей. Туземцы почему-то ходили строем и старались шагать одновременно, словно были не живыми существами, а шестеренками в каком-то механизме. Наконец машина остановилась перед высоким черным строением, отлитым из квантового кристаллина. Все его поверхности были скругленными и словно перетекали друг в друга. В отличие от жилища Эйлле, штаб главнокомандующего Каула кринну ава Дэно, несомненно, был творением джао. Впервые по прибытии на Землю Эйлле увидел что-то родное.

Внутри царил приятный полумрак — освещение было приглушенным, как и знакомый, чуть терпкий запах трав. Охрана проводила Эйлле и его фрагту к черной искрящейся стене, которая при их приближении замерцала и растворилась.

— Сюда , сэр, — Мастертон жестом указал на вход, шагнул в сторону и замер в странной позе, прочесть которую было невозможно.

Яут вошел первым — теперь Эйлле позволил ему это. Дела касались только джао, и фрагта, с его большим опытом, лучше знал, как нужно действовать.

— Опусти уши, юноша, — шепнул Яут, шагнув вперед, и его плечи и руки привычно изобразили «почтение-и-верность долгу» с легкостью, которая достигается лишь тысячекратным повторением.

Каул стоял перед картой Земли — не выведенной на голодисплей, а стационарной, занимающей половину дальней стены, — и демонстрировал свой внушительный профиль. Эйлле еще не доводилось видеть столь мощного телосложения. Четкий, яркий ваи камити только подчеркивал выразительную форму мощных костей его черепа, а свою перевязь он носил так, словно это было роскошное церемониальное облачение. Конечно, этого следовало ожидать. Дэно был одним из великих коченов, хотя его статус был не столь высок, как статус Нарво или Плутрака.

— Я нахожу это странным, — изрек Каул, не поворачиваясь. Эйлле ждал на почтительном расстоянии, высоко подняв голову.

— Что именно, Главнокомандующий Каул?

— То, что командовать джинау на Земле будет отпрыск Плутрака.

У Эйлле давно возник вопрос о том, кем именно ему предстоит командовать — всеми наземными силами Земли или только войсками туземцев. Однако пока от подобных вопросов следовало воздержаться. Он чувствовал, что сейчас не самый подходящий момент для того, чтобы вскрывать разногласия: ясно, что замечание Дэно содержит скрытую провокацию.

И он промолчал. Поэтому главнокомандующему пришлось повернуться и встать к собеседнику лицом — вместо того, чтобы сохранять нарочито невежливую позу. Глаза Каула ярко сверкнули, словно подавая предупреждающий сигнал. Темные полосы на щеках и подбородке лишь усиливали впечатление.