Юрий Тупицын - Безумие

- Гершин подойдет... - сказал вдруг Сергей. - Для формирования новой науки как раз и нужен такой хваткий и пробивной мужик.

- Делец, но с головой. И он прав, кибернетике и психиатрии давно пора заключить брак, если не по любви, то по расчету.

Ртутные лампы фонарей сверкали в темноте с пронзительной яркостью. Даже частая сетка дождя не могла смягчить и утеплить этот холодный голубоватый свет. Но на расстоянии нескольких шагов фонарь вдруг расцветал, окутываясь радужным синеватым ореолом и становясь похожим на гигантский сказочный одуванчик.

- Сергей, - спросил я, - скажи по совести, зачем ты меня таскал с собой?

Гранин остановился на полушаге, внимательно посмотрел на меня и снова пошел вперед.

- Счастливый ты человек, Николенька, - с завистью сказал он в воротник плаща.

Я ждал, что он скажет еще что-нибудь, но Сергей молчал, сосредоточенно глядя себе под ноги. Я пожал плечами и посмотрел вверх. Дождь был такой густой, что лицо мое сразу стало мокрым. Сумеречное небо висело так низко, что если разбежаться и подпрыгнуть как следует, то определенно можно было достать его рукой.

- А все-таки мы ухватились за ниточку, которая ведет к логосам, довольным тоном сказал Сергей, обращаясь скорее к самому себе, нежели ко мне.

- Предложим Шпагину ставить на них коробки скоростей? - усмехнулся я.

Гранин хмыкнул, оценив шутку.

- И Гершин, и твой Михаил определенно говорят одно и то же, только иллюстрируют на разном материале. Но что они говорят, черт их подери?

- Они говорят, - в раздумье ответил я, - что ящерицу в известном смысле можно считать сумасшедшей, безумной кошкой.

- Верно, - с удовольствием подтвердил Сергей и пожаловался: - Я чувствую, обоняю, осязаю, что разгадка бродит где-то в темноте совсем рядом с нами. Слышишь?

Он остановился, подняв руку и прислушиваясь. Прислушался и я. Вздыхая, ворочался и невнятно бормотал что-то большой засыпающий город. Шуршал и позванивал тихонько мелкий дождь. Недовольно ворчали озабоченные автомашины, несшиеся по улице бесплотными черными тенями все дальше, дальше и быстрее. Звонко цокали каблучки тоненькой девушки, закутанной в блестящий мокрый плащ.

- Слышишь? - повторил Сергей, снова трогаясь в путь. - Разгадка бродит рядом, но она пуглива, и стоит приблизиться, как она тут же скрывается.

- Фантазер ты, Сергей.

- Фантазер, - согласился Гранин и вдруг добавил с оттенком раздражения. Стоит ли только искать ее, разгадку? Я даже приостановился.

- Как это - стоит ли? Мы обещали Шпагину!

- Что из того? Мало ли что обещают.

- Да ты что?

- Ничего.

Гранин посмотрел на меня:

- Тебе сколько лет?

- Двадцать восемь.

Сергей пнул ногой спичечный коробок, он скользнул по мокрому, искрящемуся асфальту, шлепнулся в лужу и поплыл.

- А мне тридцать три. Понимаешь? Тридцать три года. А у меня ни жены, ни детей, ни семьи. Ничего и никого нет. Только наука: математика, логика, кибернетика. Загадки. Разгадки. И нет им конца.

- У тебя есть друзья, - хмуро сказал я.

- Что такое друзья? Мнимые части комплексных чисел. Он засмеялся и тряхнул меня за плечо.

- Я шучу, Коля. Осенью у меня часто бывает шутливое настроение. Особенно, когда идет такой вот приятный дождь, а желанная разгадка никак не дается в руки. Но ты гений, Никола.

- Ты о чем? - подозрительно спросил я.

- О друзьях, - он огляделся. - Или я окончательно осел или это где-то совсем недалеко. Пошли!

- Куда?

- К друзьям! В гости!

... Мы долго шагали вверх по полутемной лестнице. Я начал было считать этажи, но сбился, и, может быть, из-за этого мне казалось, что мы карабкаемся куда-то слишком высоко. Сергей, легко шагавший впереди, вдруг остановился и поднял палец.

- Музыка? Это определенно у Федора.

Сергей прибавил шагу, и скоро мы остановились у обыкновенной, ничем не примечательной двери. Я с трудом переводил дух, но тем не менее разобрал, что музыка звучала именно за этой дверью: шейк, казачок, а может быть, самба или липси, я плохо разбираюсь в современных танцах, мне почему-то кажется, что вся эта музыка более или менее одинакова. Сергей длинно позвонил.

За дверью послышались приглушенные голоса, шум, смех. Потом смех внезапно оборвался, и после внушительной паузы девичий голос с напускной строгостью проговорил: "Сумасшедший! Да пусти же!"

- Звукопроницаемость самой высшей кондиции, - резюмировал Сергей и позвонил еще раз, теперь уже коротко.

Почти в тот же самый момент дверь распахнулась и на пороге показался молодой здоровый парень в военной форме, но без кителя и галстука - в одной рубашке с капитанскими погонами на плечах. Вид у капитана был очень веселый, на лбу блестели капельки пота, а из-за его плеча выглядывала девушка с пушистой челкой, налезавшей на блестящие лукавые глазки.