Елена Асеева: Коло Жизни. Бесперечь. Том второй

© Елена Александровна Асеева, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

– Хотя бы быть уверенным, что с девочкой все благополучно. С девочкой и лучицей, – низко и нескрываемо недовольно протянул Небо, он почасту так делал, когда был в присутствии Першего и желал, что-то вызнать.

Братья: Перший, Небо и Асил, ноне находились на космическом хуруле в многоугольной комнате блистающей почти голубым светом, и растерявшей почитай все свои облака, поблескивая гладью стен, свода и пола. Лишь на одной из стен, там где, судя по всему, имелся вход, иногды показывались косматыми вздутиями белые комы облака, однако также скоро исчезающие, будто пугающиеся негодующего взора старшего Раса.

Асил, как и Перший, ноне в черном сакхи с переливающимися на его материи тончайшими золотыми вкраплениями, при своем венце, где в навершие единожды цвело и плодоносило платиновое древо совсем немного медлил с ответом. Погодя несколько кособоко он глянул на смотрящего в его сторону старшего Димурга, верно вопрошая совета и только после того, как тот едва зримо кивнул, неторопко отозвался:

– Девочка жива и здорова… ее удел в руках Круча.

– Здорова? – несколько удивленно вопросил Перший, точно все это время ощущал боль Еси и тому изумлению вторила змея в навершие его венца, как-то дюже громко щелкнув пастью.

– Теперь здорова, – пояснил Асил и отвел взгляд, от лица старшего Димурга, несомненно, его прощупавшего, уставившись в стекловидную часть комнаты на космическую даль. – Бесицы-трясавицы ее излечили… Я лично, Отец, выслушал их доклад… Тот мальчишка он сильно покалечил девочку, да и Дажба оказался несколько груб.

– Дажба торопился, – незамедлительно вступился за сына Небо и досадливо дернул рукой, в сторону сидящего слева от него младшего брата, тем движением останавливая его молвь. – Малецык не ожидал, что Сирин-создание подаст столь четкие указания на него о спасении девочки… И в первый миг несколько так растерялся. Потому оставил ее одну на том берегу, не ведая как действовать дальше, когда же лучица подала зов, пришел повторно. Но девочки там уже не было, его кто-то опередил. Малецык по первому решил это был Стынь, но после догадался… Из мальчишки вроде высосали жизнь, а Стынь так никогда не действует.

– Это был наш любезный Круч, – в голосе Асила прозвучало мощное торжество, словно сын и впрямь содеял, что-то достаточное значимое в глазах всех Зиждителей.

– Он, просто умница, – мягко отметил Перший и благодушно оглядел младших братьев, нежно им просияв, и тем самым сняв какое-либо напряжение с лица Небо. – Надеюсь, ты, Асил, милый мой, похвалил его за расторопность… и впервые опробованные способности? – старший Атеф торопко кивнул. – Я рад, ибо наша кроха нуждается в поощрении… В твоем поощрении малецык… в твоей поддержке. Ты должен всегда сие помнить и более не допустить повторения пути Опеча. – Черты лица Асила мгновенно болезненно дернулись и с тем самым сотряслось платиновое древо в навершие его венца, колыхнув каждым своим листочком. – Ты должен, – голос Першего многажды понизился, став вкрадчиво-липким, непременно, стараясь заползти в уши обоих младших, – должен понимать, как важен для твоей печищи Круч. Он теперь основа и будущее ее. Ты, всегда мой бесценный, хуже всех боролся за лучицы, и если бы не мои уступки. – Старший Димург прервался, его взгляд полыхнул особой мощью и с тем вроде как пригвоздил все тело младшего брата к креслу так, что замерло не только дымчатое облако под ним, но и весь он сам. – Не было бы твоей печищи… Потому я прошу тебя, ноне прояви особое участие в отношении нашей крохи.

– Я понимаю, что для меня значит Круч, – низко откликнулся Асил и малозаметно качнул головой, стараясь, вероятно, вырваться из оков сдерживающего его взора старшего брата. – И выполняю все твои рекомендации, Отец… И Отеть, как ты и требуешь, всегда присутствует при нашем с Кручем толковании, хотя и почасту меня раздражает.

– Вот это и плохо, малецык, что раздражает, – произнес Перший и, наконец, выпустив из своего цепкого взгляда брата, точно в поддержку весьма нежно ему улыбнулся. – Надобно не раздражаться, мой бесценный… Все время себя контролировать… сдерживать… для тех нужд Отеть и была мною создана, и после обретения божественности Кручем тебе подарена.