Роберт Шекли - Кн.1. Десятая жертва. Корпорация Бессмертие

— Да, он был постоянно недоволен, — повторила Алиса Кранч. — Это стало его больным местом. Он все время ворчал, что богачи умирают и остаются живы после смерти в потусторонней жизни. Фрэнк всегда говорил, что умрет как собака, и это ему не нравилось.

— Я понимаю, — кивнул Блейн.

Женщина пожала плечами.

— А что поделаешь? Фрэнк не мог заработать достаточно денег, чтобы купить страховку на потустороннюю жизнь, поэтому не переставал беспокоиться. Затем его тяжело ранили — огромная рана на плече, он едва не умер. У вас, наверное, есть шрам?

Блейн кивнул.

— Так вот, после этого Фрэнк так и не сумел оправиться. Охотники обычно не думают о смерти, а вот он начал все время думать о ней. И тут встретил эту тощую девку из «Рекса».

— Мэри Торн?

— Да, ее, — ответила Алиса. — Она была тощей, жестокой до бесчувственности и холодной как рыба. Не понимаю, что он в ней нашел. Он, конечно, баловался с девицами, все охотники это себе позволяют. Чтобы расслабиться, понимаете. Однако баловство баловством, а тут Фрэнк и эта девка из «Рекса» прямо-таки не расставались. Я так и не поняла, чем она ему понравилась. Знаете, она была такой тощей и лицо с кулачок. В общем-то ничего, если вам нравятся такие худые, но мне казалось, что она и спит, не раздеваясь.

Блейн кивнул, смутно чувствуя какую-то боль.

— Продолжайте.

— Ну что ж, о вкусах не спорят, но я считала, что знаю своего Фрэнка. Оказалось, действительно знаю, потому что он ничего такого с ней не имел, — это были чисто деловые отношения. И вот однажды он пришел домой и сказал: «Бэби, я ухожу. Отправляюсь в путешествие, в потустороннюю жизнь. И тебе оставляю немалую сумму». — Алиса вздохнула и вытерла слезы. — Этот кретин продал свое тело «Рекс» дал ему страховку для жизни после смерти, а я получила пожизненную пенсию. Он так этим гордился! Я стала уговаривать его, из кожи вон лезла, надеялась, что он передумает. Куда там, он решил, что ему выпала редкая возможность. Он считал, что его черед настал и во время следующей охоты ему конец. В общем, он отправился в потустороннюю жизнь. Один раз даже говорил со мной из пороговой зоны.

— Он все еще там? — спросил Блейн. По его спине побежали мурашки.

— Вот уже больше года от него ничего не слышно, — ответила Алиса, — так что он, наверное, уже переселился в потустороннюю жизнь. Мерзавец!

Она заплакала, потом вытерла слезы крошечным платком и грустно взглянула на Блейна.

— Я не хотела беспокоить вас. В конце концов, это тело принадлежало Фрэнку, он мог поступить с ним как угодно и продал его. Теперь оно ваше. У меня нет никаких претензий к вам. Но мне так грустно, так одиноко.

— Понимаю, — пробормотал Блейн.

Да, эта женщина совсем не в его вкусе. Говоря по правде, она привлекательна. Симпатичная, хотя и полновата. Приятные черты лица, смелые и резко очерченные, румянец. Волосы, рыжие хоть и не от природы, спускаются на плечи мягкими волнами. Блейн представил себе, как эта женщина, подбоченившись, ругается с полицейским; тянет рыбачью сеть; танцует под гитару фламенко; гонит коз по горной тропинке, длинная юбка облепляет широкие бедра на ветру, крестьянская блузка обтягивает пышную грудь…

И все-таки в ней нет утонченности.

Однако, напомнил себе Блейн, она была во вкусе Фрэнка Кранча, а теперь его тело принадлежит ему, Блейну.

— Большинство наших друзей, — продолжала Алиса, — были охотниками в китайских играх. Вскоре после того как Фрэнк покинул меня, они начали наведываться. Но вы ведь знаете, у охотников одно на уме…

— Неужели? — спросил Блейн.

— Да. И тогда я уехала из Пекина обратно в Нью-Йорк, туда, где родилась. И вдруг встречаю Фрэнка, — я имею в виду вас. Чуть не упала в обморок. Мне, конечно, следовало ожидать этого, но все-таки испытываешь потрясение, увидев, как навстречу идет тело твоего мужа.

— Да, конечно, — согласился Блейн.

— Поэтому я и стала следить за вами и все такое. Я не хотела беспокоить вас, но никак не могла прийти в себя. И мне стало интересно, что вы за человек… видите ли, Фрэнк был такой… понимаете, мы с ним жили дружно, нам было так хорошо вместе, — вы понимаете меня?

— Конечно, — кивнул Блейн.

— Вы, наверное, считаете мое поведение ужасным!

— Ничуть! — ответил Блейн.

Алиса посмотрела ему в глаза, выражение ее лица было грустным и одновременно кокетливым. Блейн почувствовал, как начал пульсировать старый шрам Кранца.

Но ведь Кранча больше нет. Теперь все принадлежит Блейну — желания, вкус, поступки…