Роберт Шекли - Кн. 3. Координаты чудес. Цивилизация статуса. Хождение Джоэниса

— Девять минут, — напомнил Мелихрон.

Каково объяснять Богу, в чем его назначение, в особенности если вы атеист, подобно Кармоди, и можно ли разобраться в этом за девять минут, когда, как вы знаете, богословам и философам не хватило многих столетий?

— Восемь минут, — сказал Мелихрон.

Кармоди открыл рот и начал говорить.

— Мне кажется, — начал Кармоди, — что решение вашей проблемы… э-э… возможно.

У него не было ни единой мысли. Он заговорил просто от отчаяния, надеясь, что сам процесс говорения породит мысль, поскольку у слов есть смысл, а во фразах больше смысла, чем в отдельных словах.

— Вам нужно, — продолжал Кармоди, — э… э… отыскать в себе самом предназначение, которое… могло бы иметь значение… для внешнего мира. Но, может быть, это невозможное условие, поскольку вы сами — мир, и не можете стать внешним по отношению к самому себе.

— Могу, если захочу, — сказал Мелихрон веско. — Могу сотворить любую чертовщину. Бог, знаете ли, совсем не обязан быть солипсистом.

— Верно, верно, верно, — поспешил согласиться Кармоди. — Вот что пока ясно… М-да… Вашей сущности и всех ее воплощений вам оказалось недостаточно, чтобы проникнуть в свою сущность.

— Очень разумно, — одобрил Мелихрон. — Вам следовало быть теологом.

— В данный момент я теолог, — сказал Кармоди. (6 минут? 5 минут?) — Вот… Так что же мы будем делать? А может быть, познание реальности, внутренней и внешней… если есть такая вещь, как внешнее познание… в познании самого познания ваша задача?

— Я тоже так думал, — вздохнул Мелихрон. — Проштудировал все книги Галактики о макрокосме и микрокосме. Я способный… Правда, кое-что уже подзабыл ну там секрет жизни или таинство смерти, но могу припомнить, если захочется. Но узнал Я также, что учение само по себе скучноватое и пассивное занятие, хотя и попадаются иногда любопытные сюрпризы. И узнал, что лично для Меня в учености нет особого смысла. Оказалось, что неведение не менее приятно.

— А может, вы художник по натуре?

— Я и через это прошел. Лепил из глины и плоти, рисовал закаты на холсте и на небе. Музицировал на инструментах и сочинял симфонии для бурь. Но Я слишком хорошо знал, что следует делать, не допускал ошибок и потому всегда оставался безнадежным дилетантом. И вообще Я слишком хорошо знаю действительность, чтобы серьезно относиться к ее воспроизведению в искусстве.

— А не сделаться ли вам завоевателем? — предложил Кармоди.

— Какой же толк от чужих миров, если не знаешь, что делать со своим? — возразил Мелихрон. — Кроме того, Мое естество пригодно только для этой единственной планеты. В чужих мирах Мне придется действовать против своей природы.

— Да-а-с, это проблема. Это требует размышлений, протянул Кармоди.

Я размышлял несколько миллионов лет, пожаловался Мелихрон. Искал цель внешнюю для Меня, но отвечающую Моей внутренней природе. Искал в Себе, искал указания извне. Нет. Не нашел.

Кармоди искренне пожалел бы этого неудачливого Бога, если бы его собственное положение не было таким отчаянным. Время истекало. Сколько осталось? Вероятно, не больше трех минут.

И тут снизошло. Все решалось просто и все разом: и Мелихроновы заботы и его собственные. Вопрос в том, понравится ли это решение тоскующему Богу. Но попробовать было надо, ничего другого не оставалось.

— Мелихрон, отважно сказал Кармоди. — Я решил вашу проблему.

— В самом деле решили? — переспросил Мелихрон строгим голосом. — Действительно можете решить? Не повлияла ли на ваши слова опасность? Ведь если Я не одобрю ваше решение, вы умрете через… через 73 секунды.

— Опасность влияет лишь постольку, — величественно ответил Кармоди, — поскольку влияние это нужно для решения вашей проблемы.

— Прекрасно! Рассказывайте скорей! — оживился Мелихрон. — Скорее, Я так волнуюсь.

— Хотел бы, но не смогу, — сказал Кармоди. — Физически невозможно. Вы же убьете меня через шестьдесят или семьдесят секунд.

— Я? Я убью вас? О небо! Вы в самом деле считаете Меня таким кровожадным? Нет, ваша смерть придет извне. Я к ней ничуть не причастен. Но между прочим, у вас осталось только двенадцать секунд.

— Не слишком много, — сказал Кармоди.

— Конечно, не слишком много, но это Мой мир, и все здесь подвластно Мне. И время в том числе. Я изменил пространственно-временной континуум как раз возле десятисекундной отметки. Для Бога это несложно, только потом много подчисток. Ваши десять секунд будут потом компенсированы двадцатью пятью годами Моего местного времени. Достаточно?