Пол Андерсон - Кокон [ Межавт. сборник]

— Нет, Треза, я не продам тебя. Я оставлю тебя себе.

— Дирижабли, хо-о!

Крик марсового одиноко завис между ветром в небе и простором волн.

Под грот-мачтой, на палубе, закипела работа Матросы мчались по местам боевого расписания.

Руори, прищурившись, смотрел на восток. Земля стала всего лишь темной полоской под нагромождением кучевых облаков. Он не сразу заметил противника Наконец, их выдал солнечный блик. Руори поднял бинокль. Два воздушных кита-убийцы в боевой устрашающей раскраске медленно спускались с милевой высоты.

Он вздохнул.

— Всего два.

— Нам и двух будет много, — успокоил его Атель Хамид. На лбу помощника выступили бисеринки пота.

Руори пристально посмотрел на него.

— Ты не боишься? Учти: суеверный страх — один из главных козырей противника.

— Нет, капитан. Я знаю, как управлять душевной энергией. Но эти парни наверху — сильные бойцы. И они сейчас в родной стихии.

— Так же, как и мы. — Руори хлопнул помощника по спине. — Принимай команду. Танароа знает, что будет. Если меня прикончат, действуй по обстановке.

— Лучше бы ты разрешил мне подняться, — запротестовал Атель. — Что-то не нравится мне эта затея. Я останусь в безопасности внизу, а самое главное будет на верхних снастях.

— Не волнуйся, внизу работы хватит. — Руори заставил себя усмехнуться. — И кто-то должен привести нашу лоханку домой, вручить драгоценные отчеты Геотехнической Исследовательской Экспедиции.

Он спустился на палубу и поспешил к вантам грот-мачты. Команда приветливо закричала, засверкало оружие. Два больших коробчатых воздушных змея подрагивали наготове, зацепленные за швартовую тумбу. Руори пожалел, что они успели сделать только два.

Но он и без того тянул время дольше разумного. Сначала он направился в открытое море, чтобы заставить врага поискать, пока он составлял план боя. Отпустив Трезу, он еще не имел никакого плана, кроме уверенности, что сможет сразиться с воздушными пиратами. Он испытывал терпение небоходов, рискуя его истощить. Вот уже около часа «Дельфин» плелся под половиной парусов, выставив только грот и летящие кливера, в надежде, что скромная парусная площадь не вызовет подозрений в такую отличную погоду.

Но дирижабли показались, и теперь конец тревогам, конец угрызениям совести из-за одной девушки. Для островитянина такие чувства были редкостью. Просто ужасно было вдруг обнаружить, что они сосредоточились на одном человеке из миллионов. Руори так быстро карабкался по вантам, словно пытался убежать от самого себя.

Дирижабли были еще высоко, поток высотного бриза прокосил их над головами маурийцев. Внизу ветер был почти южный. Воздушные корабли должны снизиться, оказавшись с наветренной стороны парусника. Но даже тогда, как хладнокровно оценивал ситуацию Руори, «Дельфин» мог бы без труда уклониться от атаки неуклюжих аппаратов.

«Дельфин» не собирался уклоняться от атаки.

Вооруженные матросы, усеяли снасти. Руори подтянулся и уселся на салинг, свободно свесив ноги. Порыв накренил парусник, и Руори завис над зелено-голубыми с белыми прожилками волнами. Он привычно сбалансировал, сохранив равновесие и спросил Хити:

— Ты готов?

— Да.

Мускулистый высокий гарпунер, с головы до пят испещренный татуировками, кивнул в знак согласия бритой головой. Он сидел на корточках на шлагтове с гарпунной катапультой. Катапульта была заряжена длинным железным стержнем с зубцами. Такой снаряд с первого попадания убивал спермацетового кита. Пара запасных гарпунов находилась рядом в специальных зажимах. За спиной Хити приготовились к бою два помощника и четыре матроса. Каждый был вооружен небольшим шестифутовым гарпуном. Такие гарпуны бросали с лодок руками.

— Пусть подходят, — ухмыльнулся Хити во всю ширину круглого добродушного лица. — Проглоти меня Нан, если сейчас не случится кое-что достойное танца, когда мы вернемся.

— Если вернемся. — Руори потрогал топорик за поясом набедренной повязки. Сквозь ослепительное солнце и синее море проступили картины родного дома: луна, белые гребни волн в лунном свете, костры и танцы на берегу, пальмы бросающие тени на уединившиеся пары… «Интересно, — подумал он, — как бы это понравилось дочери кальда? Если только ей еще не перерезали горло».

— Капитан, вы грустны, — сказал Хити.

— Погибнут люди.

— Ну и что? — Маленькие доброжелательные глаза гарпунера внимательно смотрели на него. — Они погибнут по собственному выбору: ради песен, которые будут о них сложены потом. У вас другая беда.