Сергей Калашников - Внизу наш дом - второй вариант

Нет - для фронтового бомбовозика это лишние припарки. Меня уже начинало распирать от чувства, будто во всём этом знатно покопался коварный враг, под видом улучшений добившийся усложнения машины и сроков её доводки. Но сдержал свои порывы, привычно списав эти явления на обычную дурость, на стремление выпятить свою требовательность и на то, что люди, дававшие отзывы об этом аппарате, думали всяк по-своему, отчего устроили конструктору цепь головоломок.

- Какие впечатления? - ко мне подошел человек в штатском с самым обычным лицом. Нет, облика Павла Осиповича Сухого я не помнил, но тревога в глазах... Похоже, что это он и есть.

- Субботин, - протянул я руку для приветствия.

- Сухой, - всё правильно, угадал.

- Я видел эти машины в деле, поэтому скажу прямо - техника нужная. Но меня не покидает ощущение, что с ней что-то не так.

- Признаться, отзывы из строевых частей пока ко мне не поступали, а на словах передают самое разное, - кивнул Павел Осипович. - Неужели наши собираются сдавать Харьков? - добавил он тревожно.

- Не хотелось бы, - ответил я задумчиво. - Но переломить хребет фашистскому зверю будет нелегко. Поэтому наша задача - обеспечить войска надёжными и эффективными самолётами.

Ответа на это заявление не последовало - похоже, я перегнул с официозом. Жалко - очень захотелось оказать на этого конструктора некоторое давление. Попробую, пожалуй, технически и по шагам.

- Скажите, если не заполнять главный бензобак тот, что в фюзеляже перед кабиной, а пользоваться только крыльевыми - на какую дальность следует рассчитывать.

- Около трёхсот километров. Может быть чуть меньше - это зависит от режима полёта.

- Маловато, - кивнул я своим мыслям. - Желательно приблизиться к цифре в четыреста километров - иначе не до всех целей удастся достать с основных аэродромов. Но, как я понимаю, в связи с достаточно высоким заполнением крыла механизацией, шасси и пулемётами, лишнего места там просто нет. Тогда напрашивается вопрос о снижении расхода топлива.

- В принципе, тут всё в воле лётчика, - пожал плечами Сухой.

- Понимаю. Этот народ любит поддать газку и пошибче разогнаться. С этим фактором мы вряд ли что-нибудь сможем поделать. Остаются конструктивные ухищрения.

- Если ограничить мощность мотора принудительно, то увеличится его ресурс. Но полковые техники обойдут любые заглушки или иного рода приспособления. Так было, если вы в курсе, с УТИ-17 и УТИ-16.

Я был в курсе.

- Выходит, нужно применить двигатель несколько слабее, - мне осталось только руками развести.

- С М-62, пожалуй, это получится, - неохотно согласился Павел Осипович. - Но за потерю скорости меня съедят вживую.

- Потерю скорости я бы представил в качестве дополнительного выигрыша, повышающего точность бомбометания. Тем более - это соответствует действительности и известно мне из собственного опыта.

- Вы воевали?

- Недолго, - ну стану же я признаваться, что, на самом деле - долго. - Под Браиловом чуть больше двух недель.

- Вы бомбардировщик?

- Нет, истребитель, но бомбить нам приходилось. Чтобы избежать поражения зенитным огнём, невольно стараешься поскорее проскочить опасную зону, но точность попадания в цель от этого падает.

- Право, даже и не знаю, что ответить. Как-то уж очень необычно выглядит то, что вы утверждаете.

- Самый простой способ проверить мою правоту - эксперимент. Проведите бомбометание с двух машин. Этой, - кивнул я в сторону стоящей рядом сушки. - И с неё же, но после переделки.

- Переделки? Помилуйте! С чего это я буду вносить изменения в утверждённый образец?

- Образец можно будет и переутвердить в случае получения представительного результата. А если я ошибаюсь - вернём всё обратно.

- Хм. И где я, скажите на милость, возьму здесь М-62?

- Снимете с моего УТИ-16. Мне, как заинтересованной стороне, придётся принести эту жертву на алтарь истины.

- Да полно вам, - усмехнулся Сухой. - Вернём мы его вам сразу, как только закончим.

***

Бомбометание с утверждённого образца провели несколько заводских лётчиков с разными штурманами. Результаты мне никто не доложил - в какой-то мере это было правильно. То есть - протоколы оформили и заперли в сейфе. А потом принялись за переделку самолета.

Всё-таки хорошо на богато оснащённом заводе, где много опытных работников. Естественно, я нарядился в рабочий комбинезон и лично участвовал в перестановке двигателя. Дело в том, что оба мотора - и однорядный, и двухрядный - родные братья. У них многое совпадает. То есть головоломных задач нам не встретилось. С Су-2 под моим руководством сняли бак, втиснутый между двигателем и местом лётчика, а заодно и систему пожаротушения. Опять же мотор оказался заметно легче. К тому же капот от моего УТИ-16, имеющий более обтекаемую форму, дал выигрыш в лобовом сопротивлении. Освободившееся пространство и, как следствие, уход массы из передней части машины, следовало чем-то скомпенсировать.