Сергей Калашников - Внизу наш дом - второй вариант

Сталин встал из-за стола и сказал, что ему пора на работу. Стенографистка Наденька закрыла свой блокнот и посмотрела на меня испуганными глазами.

- Ты чего-нибудь или кого-нибудь боишься? - спросила она севшим голосом.

- Только Мусеньки, - ответил я, не задумываясь. Меня всё еще несло, поэтому я и не подумал останавливаться. - Понимаешь, мне противно от того, что авиаконструкторы подсиживают друг друга, буквально из горла вырывая ответственные заказы. Нет уж - пока ноги меня носят, буду четко нарезать задачи, и требовать бесконечного вылизывания создаваемых самолётов. Ты просто не представляешь себе, сколько неприятностей случилось по причине неоптимальных решений, глупых тяжб и начальственного произвола. Даже, припоминаю, какой-то снабженец стал главным конструктором и в кратчайшие сроки создал истребитель, который категорически отказался взлетать.

- А фамилию этого конструктора не припомните? - от двери спросил товарищ Сталин.

- Не хватало мне ещё память всякой ерундой засорять! - воскликнул я в сердцах.

Обожаю бездельничать и всегда тяжело переживаю, когда заканчивается отпуск, потому что приходится прекращать заниматься тем, чем хочешь и начинать делать то, что велят. Словом в Саратов я выехал на поезде, чтобы получить Ан-226 для нашей экспедиции.

Да, здесь на заводе теперь делают именно эти самолёты, а Олег Константинович Антонов руководит конструкторским бюро. Его я нашел на площадке за ангарами, расхаживающим вокруг небольшого танка. Видел я такие - это Т-60. Их довольно много было в войсках. Как на мой вкус, так это, скорее танкетка, потому что бронирование противоосколочное или противопульное, что почти одно и то же. И пушка мелкокалиберная. Башня у него сдвинута набок - в общем, машинка своеобразная, можно сказать - танк не противотанковый, а противогрузовиковый.

И почему я не удивился, увидев, что стоит на нем двадцатитрехмиллимитровка? Вот пошла эта пушка - достаточно было принять на вооружение нормальное орудие, как оно тут же всем понадобилось.

Ну да это - дело житейское. И ещё более естественно то, что Олегу Константиновичу заказали планер для транспортировки лёгкого танка по воздуху. Вот он и примеряется.

- Привет, Трофимыч! - обрадовался он мне. - Хочу тебя попросить, позволить мне воспользоваться бипланной коробкой от твоего "Сарая". По соотношению массы груза и подъёмной силы выходит как раз то, что нужно. Даже чуть больше полутонны остаётся запаса.

- Хочешь просто срисовать? Нет, так не пойдёт. Бери в Горьком сразу готовый конструктив - то есть весь "Сарай" без фюзеляжа, но с моторами и хвостом.

- Мне не самолёт заказали, а только планер, - развёл руками Антонов.

- Потому что не понимают, - ответил я без колебаний, - того, что каждый раз, переправив технику к партизанам, придётся сжигать труд сотен людей? Нет уж, народное добро должно быть надёжно защищено. И твердая конструкторская позиция тому порукой.

- То есть, что? Придётся конструировать кабину и шасси? Я ведь предполагал, что взлёт и посадка пройдут с танковыми гусеницами, а управлять полётом планера будет мехвод.

- Если планера - то тут ты прав. А если самолёта, то да, шасси нужно приделать под крылья. Впрочем, они у нас тоже готовые имеются на Ан-226. Их просто нужно приладить правильно. А кабину возьми у Москалёва с его сверхлёгкого штурмовика и пристрой посередине на верхнее крыло.

- И как на это посмотрят Николай Николаевич и Александр Сергеевич?

- Они на это давно смотрят с огромным дружелюбием и нескрываемым удовольствием. Ты что, не заметил, насколько высокая степень унификации между их детищами? Особенно, по деталям крыла. Штампы Горьковского автозавода и для Ан-226 поставляют добрую треть набора. Штуцеры, переходники, системы управления и контрольные приборы - все с одной машины подходит к другой. Капоты тебе ведь в Воронеже делают. И для Горьковских "Сараев" тоже в Воронеже. Так что не мучайся - лепи все в одну кучу и, чистого неба твоему детищу.

- Ладно, успокоил ты меня. А то, знаешь, нашептывают, будто Поликарпов и Москалёв создали своё кубло и стараются всех под себя подогнуть.

- А ты не будь дураком - сразу доносы пиши, куда следует. Мол, создают нерабочую обстановку подозрительности - пусть их, где следует, подержат за вымя и предупредят, насчёт распускания языка. Ты, Константиныч, не обижайся. Мне нужно торопиться. Я ведь сюда буквально на часок - мне сегодня самолёт в Пермь... тфу, ты, никак не привыкну, что она теперь Молотов. В общем, забираю транспортник и адью.