Сергей Калашников - Внизу наш дом - второй вариант

Образцы решили для начала обкатать на одной из машин Москалёва - на той самой "Стреле", что он в режиме глубочайшей секретности разработал, испытал и уничтожил перед войной. Откуда они про неё узнали? Я рассказал. А Москалёв признался, что чертежи, которые были велено сжечь, сгорели не все - то есть самое нужное можно будет отыскать по дальним тумбочкам.

Мои наброски с изображением второго контура с раздельным приводом на компрессоры низкого и высокого давления от двух разных турбин через внутреннюю ось, проходящую через ось наружную, тоже всячески обсчитали и мудро кивнули в семь голов. Такой вот вышел у нас стихийный междусобойчик под стенограмму, которую вела всё та же Наденька. Потом по моей просьбе ударились в воспоминания о том, кого бы можно было привлечь к этим работам из числа башковитых хлопцев. Припомнили Юрия Победоносцева из МВТУ - он известен работами по горению порохов внутри ракет, а у нас задачи довольно сходные по газодинамике процессов. Архангельский обещал потолковать с человеком.

Так что идея привлечь к сотрудничеству лучшие умы, когда-либо отметившиеся на ниве создания воздушно-реактивных двигателей, бурного развития не получила. Да и Победоносцева нам приходилось привлекать, в основном, по отдельным вопросам, связанным с участком от камеры сгорания до выходного сопла.

Потом были эскизы, чертежи, тяжбы с технологами, поиски нужных материалов и тех, кто умеет делать из них то, что мы задумали. Но к весне образец мы на стенд поставили. Тяга у него был вдвое меньше, чем хотелось, зато вес получился вдвое больше. Одновременно подоспел и самолёт под него. Не совсем тот, что был уничтожен в конце тридцать восьмого - с передней стойкой неубирающегося шасси и не однокилевым хвостом, а с двухкилевым. Рули высоты, они же элероны, на задней кромке треугольного крыла расступились от фюзеляжа, дав выход реактивной струе. Вот эту машину я и поднял в небо, изучив отчёты обоих испытателей, что работали с прототипом. У этого планера неизбежно должно было оказаться множество особенностей.

Нет, не люблю я реактивную тягу - это не полёт, а ураган какой-то. С шасси потоком набегающего воздуха сдуло штаны. Какая была достигнута скорость? Не надо смеяться над бедным лётчиком - я еле попал на полосу - мне было не до приборов.

Когда я выбрался из кабины, мокрый, как мышь, первая мысль у меня была совершенно неприличной - весна сорок второго, а я уже взлетел на реактивном!

***

- И где вы, скажите на милость, увидели здесь японского городового? - ко мне подошли Поликарпов с Москалёвым и извлекли моё бренное тело из бурных объятий благоверной, которая объясняла, какой я непроходимый гад, потому что нельзя летать на столь сыром самолёте - для этого существуют лётчики-испытатели. Ну да, я ей не про всё рассказываю, но тут ничего утаить не удалось.

- Как полагаете, Александр Трофимович, стоит продолжать развитие этой тематики на базе деревянного планера? Или лучше поскорее сориентироваться на металл? - поинтересовался Александр Сергеевич.

- Вы, товарищи конструкторы, не горячитесь, - поторопился я их остудить, глядя в горящие от возбуждения глаза обоих. - Первым заказ на реактивный истребитель, по моему плану, должно получить конструкторское бюро под руководством товарища Микояна, а вторым подобная работа выпадет на долю команды Сухого - многоцелевой истребитель-штурмовик. Товарища Ильюшина мы попросим сделать двухмоторный бомбардировщик. А у вас, Николай Николаевич, сейчас и без этого много работы с совершенствованием серийных истребителей - чай, тоже переходите на цельнометаллические монопланы. До вас дело дойдёт, когда реактивные моторы станут вещью, более-менее, отработанной. А отрабатывать их предстоит Александру Сергеевичу на базе этой самой "стрелки". А уж деревянная она будет или дюралевая - сами увидите. У вас на носу звуковой барьер - поэтому не стремитесь выйти за пределы опытных образцов.

- Вот, значит, как? - нахмурился Поликарпов. - Вы уже заранее всё спланировали, заранее всё знаете. И в будущем для меня уже нет места?

- Отнюдь, - поспешил я его успокоить. - Как раз в отношении именно вас у меня самые серьёзные планы, но они связаны со временем после Победы, - я так и произнёс это слово с большой буквы. - А до тех пор, простите, нет у нас авиаконструктора, более загруженного самыми важными делами.

- И что же это такое меня ожидает, если не секрет?

- Вы ведь не раз видели карту нашей страны. Замечали, что мест, куда только самолётом можно долететь, на ней воз и маленькая тележка. Людям потребуется воздушный транспорт самых разных размеров и грузоподъёмности, причем, не только общественный, но и личный.