Трой Деннинг - Мир Темной звезды. Том 1

— Я не верю ни одному твоему слову.

— Ты можешь верить или не верить мне, это твое дело, — возразил Фенеон.

— Но если ты и в самом деле собираешься посетить башню Пристан, постарайся не пораниться в тех краях. Если ты даже просто оцарапаешься и потеряешь хоть каплю крови, волшебные силы, обитающие в башне, превратят тебя в существо, гораздо более жалкое и ничтожное, чем любой тулк. Мне самому приходилось видеть такое.

Садира уже собралась было высмеять его, но тут ей пришел на память рассказ Певца Ветров Магнуса о своем происхождении.

— Значит, и с Магнусом произошло нечто подобное? — спросила колдунья.

У Фенеона заблестели глаза, но скорее от душевной боли, чем от гнева.

— Да. Откуда ты узнала? — спросил эльф.

— Магнус сказал, что ты нашел его, когда он был еще совсем ребенком.

— Он был новорожденным младенцем, — поправил ее вождь.

— Расскажи мне его историю, — попросила Садира. — Может быть, у меня появится причина принять во внимание твое предостережение.

Фенеон кивнул и начал свой рассказ:

— Когда я был еще молодым воином, на нас однажды напали Танцоры Пустыни, которые похитили мою сестру Селбу. К тому времени, когда я оправился от ран и выследил их, для чего мне пришлось пересечь равнину Слоновой Кости, моей сестре надоело ее положение жены-рабыни, и она бежала в пустыню. Ее муж и пятеро его братьев бросились в погоню за ней, поэтому Селба направилась в единственное место, куда они не осмелились бы последовать за ней, — в башню Пристан. Идя по следам, я обнаружил их лагерь, находившийся неподалеку от башни.

— И как же ты поступил? — с интересом спросила Садира. Но ее гораздо больше поразила привязанность Фенеона к сестре. Подобного она никак от него не ожидала. Судя по этому рассказу, эльф не выглядел человеком, который способен бросить беременную возлюбленную, обрекая ее этим на вечную жизнь в рабстве.

— Естественно, я убил всех пятерых, — невозмутимо продолжал Фенеон. Затем я последовал за Селбой. В то время я еще не знал, что она уже давно беременна. Когда я нашел ее, у нее только что начались родовые схватки.

— Значит, Магнус — твой племянник? — ахнула Садира.

Фенеон утвердительно кивнул:

— Да, дело обстоит именно так. Но дальше с Селбой случилось несчастье.

Во время родов у нее началось кровотечение, и волшебные силы, обитающие в башне, превратили ее в омерзительное безмозглое существо. Она пыталась сожрать свое дитя, и, чтобы спасти Магнуса, я убил ее собственным мечом.

— И Магнус был ранен, вследствие чего…

— Ты намекаешь на то, что мой клинок был недостаточно быстр? — сердито спросил Фенеон. — Магнус родился таким, какой он есть.

Вождь замолчал и дал команду канку двигаться легкой рысью в направлении Ниобенэя. Садира задержалась, пытаясь примирить в душе тот образ отца, как труса, который давно сформировался в ее сознании, с образом некоего храбреца, который вырисовывался из только что услышанного ею рассказа.

Поняв тщетность своих попыток, она сдалась и направила своего канка вслед за канком отца.

Едва ее канк догнал канка Фенеона, колдунья выпалила:

— Если ты рассказал мне все это только потому, что хочешь, чтобы я осталась с кланом, у тебя ничего не выйдет.

Фенеон притормозил своего канка, чтобы дать возможность Садире поравняться с ним. Когда он заговорил, его голос был нарочито спокойным:

— Что заставляет тебя думать, что я хочу, чтобы ты оставалась с нами?

— А разве нет? — с вызовом спросила колдунья.

Вождь наигранно улыбнулся, по-прежнему не поднимая глаз от дороги.

— Мы могли бы прийти к соглашению… — начал было он.

— Очень сомневаюсь в этом, — начиная выходить из себя, ответила Садира.

— Меня нельзя купить.

Фенеон пожал плечами.

— Очень жаль, — вздохнул он. — Но это никак не изменит того, с чем тебе придется столкнуться в башне Пристан. По правде говоря, было бы гораздо лучше, если бы ты осталась с нами.

— Конечно, лучше для вас, — ответила Садира. — Но я обещала добраться до башни, и ничто меня не остановит.

— Только глупая дура может позволить какому-то обещанию погубить себя, — проворчал Фенеон, печально качая головой. — Обычно чувство страха бывает сильнее чувства долга.

Садире не терпелось спросить его, не потому ли он бросил ее мать, что боялся кого-то или чего-то, но она сдержалась. Иначе ей пришлось бы нарушить свое инкогнито и признаться, кто она такая на самом деле. Садира все еще не доверяла отцу и не видела пока смысла в том, чтобы раскрыть ему свой секрет.