Игорь Борисенко - Хонорейская эра

- Все в порядке, господа. У меня слегка отошли газы.

Им пришлось подняться и идти дальше. Дальше был громадный зал с куполообразным потолком, доверху набитый полчищами суи'дурра. Они стояли плотной толпой и зловеще посвистывали.

- А! Ур-рр! - Хлурха выхватила саблю и размахнулась, чтобы снести головы ближайшим грызунам. При этом ее локоть заехал в ухо Кэннону и опрокинул его на пол. Молодой варвар рухнул, теряя сознание... Разбойники бросились обратно, но и там уже ждали их отвратительные монстры в глубоких шлемах.

* * *

- Печатай! Печатай!! - в злобе Имхалай пнул кресло Чиччочеллы. Та лениво стукнула по клавишам. - Что это? Где Гандурман? - истерично крикнул волшебник, обращаясь к рыжему демону. Тот нахмурившись поглядел на яйцо, поверхность которого расцветилась яркими пятнышками.

- Если ты будешь говорить так непочтительно в присутствии Великого, он тебя сварит вкрутую, - ответил Нурулай, многозначительно кося глазами на яйцо. Из острого конца его со звуками, подозрительно похожими на кудахтанье, вылетела молния, спалившая один из скелетов.

- Ахм. Хорошо, великий Ан-Доллорий. Я вызвал тебя из тьмы забвения, из покрытой плесенью темницы, чтобы завоевать мир. Ты хозяин всех монет и купюр, кредитных карточек и чековых книжек. Твоей властью пусть все они станут прокляты, а их хозяева станут рабами... меня. Делимся по-братски: души - тебе, тела - мне. Хорошо? - волшебник с трепетом воззрился на Гандурмана.

- По рукам! - перевел его молчание Нурулай.

- М-м, - Имхалай растерянно замычал. - Вот так запросто? Он не просит каких либо дополнительных условий, например, чтобы ему каждый день давали кровь десяти самых красивых девушек?

- А зачем?

- Ну, я не знаю... Можно было бы его в ней купать. Он разве хочет потерять свой зловещий имидж? Он должен потребовать и мою душу, в конце концов! А то просто теряется уважение.

- Курица, - сказал демон.

- Чего? Какая курица?

- Ему. Он любит тепло.

* * *

Кэннон очнулся, ударившись об угол. Кто-то, вонявший Пердолиусом, волочил его по коридору.

- Эй, где я?

- Все в порядке. Наши криминальные друзья разбираются с суи'дурра. Мы должны нанести главный удар.

Старый волшебник поднатужился и поднял троммелийца на ноги. Они сделали несколько шагов и оказались в зале Ритуала, прямо у его середины. В свете сотен свечей зловеще черный Имхалай пытался заставить яйцо потребовать чего-нибудь ужасного, рядом флегматично шлифовал ногти демон, с другой стороны апатично склонилась над машинкой Чиччочелла.

- Ага!!! - воскликнул Пердолиус. - Пришел мой час, Имхалай. Пришло время ответить за то зло, которое ты сотворил. Вспомни, как в школе для тупых детей ты отобрал у меня половинку пирожка с кишками! Вспоминай и дрожи, потому что в моих руках твой аппендикс и твоя смерть.

- Ай! - воскликнул Имхалай. Вжав голову в плечи и выставив впереди себя костлявые ладони, он отпрыгнул назад. - Слуги, убейте их!!!

- Э-хе! - хихикнул Пердолиус. - Ты думаешь, что я как герой дешевой сказочки буду сейчас болтать с тобой и вставать в гордые позы, тем самым давая тебе шанс расправиться? Нет, напротив, я сразу...

Кэннон ткнул его в бок:

- Тебе и впрямь пора заткнуться.

- Ахм, да.

Кончиками пальцев волшебник потянул кончики ссохшегося аппендикса и порвал его. Имхалай согнулся пополам и рухнул к подножию кресла великого Гандурмана. Однако слуги продолжали выполнять приказание хозяина. Зловеще скалясь и сжимая отнюдь не подносы с яствами, они подбирались к двум смельчакам.

- Ой, - пискнул Пердолиус. Молодой варвар, широко расставив ноги, поднял руки. В них он держал палочки, а на животе висел его великолепный барабан.

- Получите порцию плясовой "Я упала, земля задрожала"!

Оглушительные звуки громом разнеслись по залу. Все свечи тут же расползлись и стекли вниз, сковав всех врагов, которые тем временем хватались руками за уши. Кэннон повернулся к другому краю зала, но там были лишь растерянный демон, яйцо, умирающий Имхалай и слегка радостная Чиччочелла. Впрочем, народу тут же прибавилось. Из боковых дверей, издавая разнообразные звуки, вывалилась толпа сражающихся разбойников и суи'дурра, среди которых как скала возвышалась Рыжая Корова. Пердолиус вдруг взвизгнул: фитилек одной из свечей подпалил ему полу плаща. Как сумасшедший, он принялся скакать и хлопать одеждой. Кэннону показалось даже, что он услышал кудахтанье. Он рассмеялся и легко побежал в сторону сражающихся.

Абдурахман с выпученными глазами тянул к себе кривой меч, другой его конец отгрызал его противник. Хлурха действовала, как конвейер: суи'дурра кидались на нее то с одной, то с другой стороны, а она раскидывала их обратно. Джафар, вскочив на какой-то ящик, замахал руками и закричал: