Кэролайн Черри - Евгений

— Нет, мышонок, — раздался густой бас Петра, — мы поедим прямо здесь! Спасибо!

Подслеповато щурясь, Евгений с грустью смотрел, как уходит к избе Ильяна — его последняя надежда, та, кто мог поверить ему. Голова ее была низко опущена. Евгений понимал, что скоро его снова запихнут в темную тесноту бани. Снова лязгнет засов…

Петр направился в дом, а потом вышел оттуда, неся большой деревянный поднос с тарелками.

— Ну, Евгений Павлович, — обратился он к юноше, — будете кушать? Как, Ваш желудок переносит простые щи?

— Петр, будь помягче!, — напомнил свояку Саша.

— Помягче, помягче!, — разозлился Петр, — а чего он, спрашивается, пялился на нее?

Евгений молча глотал щи, даже не разбирая вкуса. Каждый глоток застревал в его горле — было обидно, что каждый твой взгляд, жест вызывает непонятное раздражение.

Вдруг в чашку со щами, которую Евгений держал на коленях, упала слеза. Юноша удивился — он ведь вроде бы никогда до этого не был трусом. Во всяком случае, не стремился любой ценой спасти свою шкуру. Он даже не понимал, как ему ладить с этими людьми. Для чего же они притащили его сюда? Он уже тут довольно долго, но они так ни разу не обмолвились, для чего он им понадобился. Нет, нельзя показывать им свой страх, они сразу поспешат этим воспользоваться. Но Евгений содрогнулся, как только вспомнил, что за дверью бани его снова ждет непроницаемая темнота.

И точно — едва с едой было покончено, как Петр кивком головы указал на баню. Нехотя отрок поднялся и пошел. Перед самой дверью он пытался было не слишком настойчиво увильнуть в сторону, но Петр толкнул его в проем и захлопнул дверь.

Все, снова темнота. Только сверху, из дыры для выхода дыма, что в потолке, сочился свет. Со стороны двери послышался стук — это задвинули засов.

Непонятно, почему только Петр разгневался, стоило только краем глаза посмотреть на его дочь! Ведь он даже ни слова ей не сказал! И для чего его держат под замком? Ведь не для того же, чтобы выпытывать ответы на праздные вопросы! Тут вошли и его спасатели, они же мучители. Непонятно почему Петр стянул ему руки за спиной сыромятным ремнем. В руках Саши был обнаженный меч — он демонстрировал готовность снести ему голову при малейшей попытке оказать сопротивление.

Евгению казалось, что он слышит голос Ильяны, но только откуда-то издалека: «Папа, не надо, не трогай его!» Вдруг Саша сказал: «Эвешка возвращается обратно! Она говорит, что прибудет как только сможет быстрее!» — Что же нам делать?, — растерялся Петр, — если этот Евгений действительно жив…

— Может, попробовать позвать на помощь Мышонка?

— Что ты, она ни за что не согласится помогать нам!

— А то еще, чего доброго, — нахмурился Саша, — Черневог заговорит нам глаза!

Казалось, что сердце Евгения выпрыгнет из груди. И он неожиданно сказал: «Идите вы все к чертям!» — Ага, вот это уже действительно Черневог!, — удивился Петр, — или просто плохо воспитанный парень!

Евгений снова задрожал, и вдруг у него вырвалось: «Петр Ильич, она так похожа на свою мать! И на бабку!» Петр схватил его за ворот рубашки. Евгений испуганно дернулся, боясь, что этот мужик ударит сейчас его по лицу или вообще отрубит мечом голову. Но Петр не сделал ни того, ни другого.

Зато он сильно встряхнул отрока. «Я вовсе не собирался говорить этого!, — прохрипел Евгений, — я клянусь! Я сам не понимаю, что со мной происходит!» — Проклятье!, — пробормотал Кочевиков. Затем он слегка провел ладонью по голове парня и проговорил, — мальчик, ты только успокойся! Успокойся! В тебе сидит Змей, но он не взял пока тебя целиком! Мы постараемся вытащить его оттуда!

— По-моему, я уже умер!, — лязгнул зубами юноша. Разум подсказывал ему, что он и в самом деле был не таким, как всегда, — и скоро от меня не останется и этого!

— Проклятье!, — снова сказал Петр, — эй, Змей ты меня слышишь? Только попробуй сделать с ним что-то, и мы покончим с тобой!

— Но я тут не причем, — губы Евгения раскрылись сами собой, и в груди, в его горле все заклокотало, — это не я! Не я утопил его, дорогая моя Сова, я клянусь в этом! А его отец уже умер!

— Боже!, — пробормотал Петр.

Евгений прямо застыл весь, слушая разговор, пытаясь понять, какая сила заговорила его губами. А этот же голос теперь уже настойчиво звенел в его мозгу: «Евгений, мир не станет убиваться, не станет скорбеть по нему! Да и ты тоже! Люди, которых он собирался убить, должны быть довольны! И благодарны! А он не появится тут!» Евгений облокотился на плечо Петра и непроизвольно зарыдал.