Кэролайн Черри - Евгений

В этом солнечном свете стояла девушка, его спасительница.

«Где он, я хочу взглянуть на него!, — капризным тоном сказала она, — где он?» И тут же послышался голос Петра, который, оказывается, был ее отцом: «Мышонок, иди и делай то, что сказал тебе дядя! Тут тебе сейчас нечего делать!» Девушка отошла в дверном проеме на шажок влево и заглянула-таки в темноту, ее глаза жадно смотрели на спасенного. Но отец тоже был проворен — медленно, но настойчиво он оттер Ильяну наружу и закрыл дверь. Повернувшись, он объяснил Евгению, что послал ее за дровами — нужно ведь поддерживать в печи огонь!

Юноша посмотрел на стоящего у печи Александра, и выражение его лица было каким-то неприятным, даже злым.

— Евгений Павлович, ты ложись, ложись!, — забормотал Саша, заметив на себе взгляд отрока, — ты же не выспался! Так потеряешь сознание, упадешь в обморок! Головой ударишься, и душа из тебя выйдет! Мы же тебя не для того из лесу привезли!

Евгений уловил в этих словах какой-то зловещий смысл, и затрясся пуще прежнего. Но нет, нельзя показывать этим людям своего страха — может быть, они только и ждут этого! Усилием воли юноша опустился на скамейку и уставился в огонь, куда Саша одну за другой швырял мелко наколотые древесные чурки. Несмотря на тепло, он продолжал дрожать. Кажется, он вспомнил виденный сон.

— Евгений, — нарушил Саша тишину, — а который годок тебе?

— Семнадцать, — отозвался юноша, но Саша понял, что он все-таки значительно старше.

— А что тебя занесло в наш лес?, — любопытство ворожея не иссякало.

— Чтобы… — начал юноша, но осекся под внимательным взглядом.

Конечно, была какая-то причина, не просто желание удрать от чего-то. Но что сказать? Конечно, эти люди не отстанут, пока не удовлетворят свое любопытство. Но лучше об этом не думать, они же не умеют читать мысли. В самом деле, что его занесло сюда? Ведь причина, выгнавшая его из дома, была в том, что…

Снова бухнула дверь, ударил сноп солнечного света. Это пришел Петр, принес охапку дров. Саша подсел на лавку рядом с юношей и показал на Петра: «Ты слышишь меня? Понимаешь? Как его зовут?» — Петр!

— А меня?

— Саша! Александр Вас…

— Ну-ка, быстрее говори мое имя!, — распорядился колдун таким тоном, что сердце у юноши упало.

Ну конечно, Александр Васильевич, пронеслось в его голове.

Но говорить отрок ничего не стал. Он знал, что это была правда.

Он был сейчас в бане. Она принадлежала паромщику. Паром ходил по реке, ниже по течению которой находился град Киев. Та девушка, что стояла в дверном проеме, тоже была чародейкой, а потому, значит, опасной.

Вдруг с ужасом Евгений понял, что он начинает сходить с ума — словно какая-то частица страха прошила грудь и свила гнездо в его сердце, не желая выходить обратно. Он закрыл лицо ладонями и попытался вспомнить, как он попал сюда, кем был его отец. Почему он не помнит матери? Ах да, она умерла уже давно…

— Кажется, я не ошибся!, — сказал Саша, — он вообще не хочет разговаривать с нами!

— Да я душу из него вытрясу!, — грозно сказал Петр. Евгений ужаснулся, глядя на него расширенными глазами, но Саша вовремя удержал свояка: «Нет, этим его не проймешь! Да и не пристало так делать! Будь терпелив!» Подойдя к Евгению, Саша положил ему на голову руку. Он явно чего-то добивался, только вот юноша не мог понять, чего именно.

Но Петр продолжал что-то бормотать. Кажется он говорил о веревке, о том, что нужно обвязать его, Евгения, и вытащить его на свет божий.

Нет, это было непонятно. Вот Петр взял его за руку и потащил за дверь, наружу, хотя Евгений упирался, как мог. Солнце ослепило его. Из глаз брызнули слезы — сначала из-за быстрой смены тьмы на свет, а потом, наверное, от обиды на такую бесцеремонность. Был солнечный день, цвели цветы, чирикали в ветвях деревьев птицы. Неподалеку уже привыкшие к свету глаза Евгения увидели вороную лошадь, которую……Которую он уже где-то видел. И это место казалось ему знакомым. Он отлично знал этот дом, знал, что эти два человека хотели оградить его от общения с Ильяной. Кажется, они собирались снова запихнуть его в темную баню, а потом при помощи ли волшебства, при помощи ли меча — лишить его жизни. Ведь верить они ему не собирались и не могли.

Но где же он мог раньше видеть этих людей? И что он им сделал, что они были так полны решимости покончить с ним?

Петр и Александр посадили его на нижнюю слегу в ограде из жердей. Медленно поворачивая голову по сторонам, он внимательно осмотрел дом, лес, поленницы дров, сараи и наконец остановил свой взор на лошадях. Вот он, путь к спасению! Но что думать об этом — все равно ведь у него нету сил! Откуда-то со стороны послышался звонкий голос девушки — она кричала, что щи готовы, что можно идти есть, что и его, Евгения, нужно привести в кухню, его порция тоже готова. Странно, но Евгений даже знал, как изнутри выглядит их изба, какая там мебель, занавески, где стоят сундуки, где печь… возможно, он даже сиживал за тем обеденным столом. И любил уже когда-то эту девушку.