Дональд Уэстлейк: Все дозволено

ДЖО

Не знаю почему, по какой причине у меня было плохое настроение весь день. А началось все еще утром, едва я проснулся. Если бы Грейс не избегала меня, у нас произошла бы добрая старомодная ссора - в таком уж настроении я встал с постели. Потом - эта машина, пробка, жара. Приятно было рассказать Тому о винной лавке, о том, что не давало мне покоя недели две; но вскоре после этого разговора настроение снова испортилось. Только теперь было на что отвлечься, потому что я продолжал думать о том ублюдке, уютно сидящем в своем "кадиллаке" с кондиционированным воздухом, - там, на скоростной магистрали в Лонг-Айленде этим утром... Я пожалел, что не оштрафовал его за что-нибудь, за что угодно, настолько ненавистна была даже мысль о том, что кому-то лучше, чем мне. Обычно прогнать злобу помогает езда. Не такая, как на скоростной магистрали, когда поток автомобилей то и дело останавливается - отчего настроение только ухудшается, - а в обычной веренице машин, где я могу маневрировать, использовать все свои навыки водителя. Я сажусь за руль, развиваю скорость, обгоняю несколько такси и очень скоро начинаю чувствовать себя немного лучше. Поэтому я и вызвался вести машину сегодня, а мой партнер Пол Голберг только пожал плечами и сказал, что его это устраивает. О причине я прекрасно знал: у него не было любви к машинам, у этого Пола. Он предпочел бы, чтобы я все время сидел за рулем и ему ничто не мешало бы жевать резинку. Я еще не видел никого в своей жизни, кто жевал бы так много резинки. Пол на пару лет моложе меня, стройнее и жилистее. И силы у него больше, чем кажется. У него кучерявые черные волосы и оливковый цвет лица, да огромные карие оленьи глаза, которые так любят девчонки. Я свернул с трассы на 96-й улице и некоторое время катил по узким улочкам. Теперь я уже жалел, что рассказал Тому о винной лавке. Мог ли я доверять ему? Что если он сказал об этом кому-нибудь еще? Тогда рано или поздно все дойдет до начальника участка. А он у нас такой: плюнь на тротуар даже не во время дежурства - и он влепит тебе выговор. А что он сделает с патрульным, который ограбил винную лавку во время своего дежурства!.. Но Том ничего не скажет, он достаточно умен... Мы вернулись на трассу и помчались вперед. Над рекой воздух был чуточку лучше, а движение машины создавало легкий ветерок, который относил бензинную вонь. Настроение мое улучшалось. И тут я заметил впереди белый "кадиллак-эльдорадо". Это была та же модель, что и утром, но другого цвета. Водитель выглядел таким умным, напыщенным и богатым, что вся желчь бросилась мне в голову. Приблизившись я увидел, что на "кадиллаке" нью-йоркские номера. Хорошо. Если я этого умника оштрафую, он не сбежит, не скроется в каком-нибудь другом штате и не станет показывать мне оттуда язык. Ему придется платить, или у него возникнет куча проблем, когда наступит время продлевать срок действия прав. С милю я следил за его скоростью - она равнялась пятидесяти четырем милям в час. Прекрасно. - Беру "кадиллак", - сказал я. Наверное, Пол дремал и ничего не видел. Он сел прямее, посмотрел вперед и спросил: - Что? - Этот белый "кадилак". Пол внимательно посмотрел на "кадиллак" и вопросительно поднял брови: - За что? - Так хочется. У него на спидометре пятьдесят четыре. Я включил "мигалку" на крыше, но не сирену Он меня видел, и шума не требовалось. "Кадиллак" тут же снизил скорость, и я прижал его к обочине. - Ты слишком его прижал, - сказал Пол. - Это ему надо было крепче жать на тормоз. - Я посмотрел на Пола, ожидая, что он скажет что-нибудь еще, но он только пожал плечами. Тогда я вышел из машины и направился к водителю. Ему было около сорока, и я обратил внимание прежде всего на его глаза, выпуклые, как у рыбы. Когда я приблизился, он открыл окно, нажав на кнопку. Я попросил показать права и техталон и долгое время молча изучал их, чтобы он начал разговор. Водителя звали Даниэль Моссман, а "кадиллак" он взял напрокат у одной из компаний в Тарритауне. Сказать в свое оправдание ему было нечего. - Вы знаете, - спросил я, - какова допустимая скорость на этом участке, Дэн? - Пятьдесят, - ответил он. - А знаете, какую скорость я зафиксировал у вас, Дэн? - Полагаю, пятьдесят пять. - В его голосе не было никаких эмоций, ничего не выражало его лицо, да и глаза навыкате тоже: они просто смотрели на меня и впрямь по-рыбьи. - Кем вы работаете, Дэн? - спросил я. - Я юрист, - ответил он. Юрист. Даже не удосужился сказать "адвокат". Я был раздражен вдвое больше, чем раньше. Вернувшись к патрульной машине, сел за руль, держа в руке права и техталон Моссмана. Пол посмотрел на меня и потер большой и указательный пальцы: - Что-нибудь есть? Я отрицательно покачал головой: - Нет. Я оштрафую этого ублюдка