Виктория Угрюмова - Баллада о зонтике в клеточку

Мимо пронеслась машина, кажется, модный нынче "мерседес", и обдала обоих собеседников брызгами.

- Оборзели! - неинтеллигентно высказался политехник.

А прозрачный промолчал. Его машины не волновали. Уже.

- Вернемся к труду моей жизни, - предложил инженер. Элегантными движениями он принялся швырять страницы своей рукописи в Днепр; они белыми чайками летели по ветру, мягко садились на воду и колыхались на ней некоторое время, чтобы потом намокнуть и утонуть.

Прозрачный гражданин не останавливал своего случайного знакомого - видимо, приветствовал свободу воли во всех ее проявлениях; просто пристально наблюдал за ним, и держал зонтик.

- Я п-писал о непрощенных душах, - сказал инженер чуть погодя. О тех, кто остался здесь искупать свои грехи. Огромное количество интереснейшего материала: об Аскольдовой могиле, о Подоле, о Лысой горе, словом, обо всем таинственном и загадочном в нашем городе привидениях, ведьмах, колдунах. Горы, горы местного материала. Сидел в библиотеках, ездил в Москву, в Питер, по областям. Бабушек опрашивал, на лавочки присаживался; по чердакам лазил - взрослый и солидный человек, представляете? В воспоминаниях великих по крупицам выискивал... О неп-прощенных душах, короче.

- Это Вы зря, - молвил прозрачный. - Непрощенных душ нет.

Он повернулся, сунул оторопевшему эзотерику зонтик и пошел прочь, не обращая внимания ни на проносящиеся мимо машины, ни на дождь, барабанящий по потемневшему асфальту.

- Постойте! - несостоявшийся эзотерик догнал его и протянул зонтик. - Я Вас очень прошу, возьмите. Вот уж не знаю, отчего я так к Вам проникся, но Вы меня обяжете... возьмите. Он еще очень Вам пригодится, я уверен.

- Спасибо, - не стал ломаться прозрачный. - Возьму.

Зонтиковладелец протянул ему руку, но он только поднял раскрытую ладонь кверху.

- Спасибо. И запомните - непрощенных душ нет.

Затем вооружился зонтиком и пошагал в сгустившиеся сумерки, так и не раскрывая подарка - в мелкую клеточку; с деревянной ручкой.

Полированной.

Князь Аскольд был привидением так долго, что почти забыл об этом. И разговор с подвыпившим любителем эзотерики всколыхнул в его душе давно забытое состояние.

В памятном 882 году в Киев пришел Олег со своей дружиной и убил князей Аскольда и Дира. Возможно, их души и были в чем-то виновны в момент смерти, но за тысячу лет все изменилось; и Аскольд давно уже мог отправляться, куда угодно. Как, собственно, и поступил в свое время Дир. По нему князь тосковал довольно сильно; но Киев любил еще больше; потому остался здесь и после того, как вышло ему прощение. Его примеру последовали многие. Хотят того нынешние киевляне или нет, но среди них постоянно толкаются тысячи иных граждан - не всегда заметных, весьма скромных и очень занятных, если дать себе труд познакомиться с ними поближе. Кстати, привидения и прочие сверхъестественные существа - доброжелательны и миролюбивы. А все слухи об их свирепости и опасности распускаются исключительно в целях самообороны, чтобы любознательные ученые не разобрали на запчасти, мотивируя этот поступок служением науке. Особенно сильный резонанс вызвала у призраков и волшебного народца одна статья, в которой серьезно и обстоятельно пояснялась необходимость убить снежного человека, чтобы затем, в тишине и покое его изучить. Собственно, это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения. Пришлось принимать меры. Теперь существует даже специальная программа защиты привидений, включающая в себя два пункта - распускание сплетен о том, что якобы кто-то кое-где у нас порой страдал от запредельного существа; и утверждение, что призраков (а вместе с ними гномов, домовых, фей, леших, русалок и примкнувших) отродясь не было и быть не могло. Последнее время люди верили в любую чушь.

Оставшиеся в Киеве со времен Рюриковичей варяги сами себя назначили на должность духов-хранителей древнего города. Многого они не могли, однако же и бесполезными тоже не были. Нередко ночной вор в панике бежал из чертова дома, который намеревался ограбить, да своя шкура дороже. А кому это ограбление нужно, если, скажем, мебель прыгает по комнате и дерется; да еще отпускает непристойные словечки? Словечек варяги за тысячу лет поднабрались солидно. Почему, спросите, никому эти факты неизвестны? А как их обнародовать единственному свидетелю - прямым текстом что ли: воровал я как-то в районе Выдубичей?..

Задумавшийся Аскольд шагал по пустынному Набережному шоссе как раз в том направлении. Мимо шуршали баснословно дорогие машины, беззастенчиво окатывая одинокого прохожего грязной водой из-под колес. Князю они были неприятны. То ли дело - первые авто, появившиеся в городе. Он прекрасно помнил белый автомобиль, принадлежащий городу. Тот стоял на стоянке у Бессарабской площади рядом с пышноусым городовым, и его можно было нанять для катания, как извозчика или нынешнее такси. Киевляне называли его "умывальником"...