Виктория Угрюмова - Путеводитель для гнома

- А в какую лотерею Вы выиграли? - поспешила я переменить тему.

- Правильно угадал шесть ящериц из шести. Их в мешок заклыдвают, а потом вытягивают одну за другой. И нужно определить, какая под руку попадется. Редко угадать можно, ежели без ворожбы. А ворожба-то и запрещена, потому все телевизира насмотрелись и хотят взаправдашнюю игру играть. А нам возьми и повези... Целая ночь в запредельности - в людском городе загадочных славянских душ.

Он шагнул в сторону, и я увидела у самых ног гнома крохотный, кажущийся игрушечным чемоданчик. Теперь мне кажется, именно вид нехитрого его имущества и навел меня на безумную мысль ( с другой стороны, это видение было самым интересным и завлекательным за всю мою жизнь, и было бы преступлением против любимой себя - не прожить его до конца).

- А хотите я Вам Киев покажу? - спросила я в каком-то невероятном азарте. Меня так и подмывало высунуть язык и осведомиться у рациональной части меня: "Слабо?"

- Правда?! - глаза гнома загорелись. - Взаправдашний, всамделишный человечий город? И лавки, и рынки, и зверинец?

- Нет, зверинец закрыт ночью. Магазины тоже, но это ведь не самое главное. Мы что-нибудь придумаем.

- Вот радостно, вот хорошо-то, - обрадовался гном, вцепившись в мой указательный палец. - Пошли. Коли ты с нами дружбу водить будешь, зови нас Фуффи, и как одного, то ись - на "ты".

Мы двинулись темным парком в сторону Андреевской церкви. Гном семенил, поспешая изо всех сил, но все равно мне пришлось практически подолгу стоять на месте. Сперва я не сообразила, что это связано с его ростом - простые вещи редко приходят в голову первыми - и осведомилась у спутника:

- Вам... тебе к церкви подходить можно?

- Темнота! - рассердился гном. - Вот ужо чудаки вы, люди. Удумали, видишь ли, что вы - венец творения. И распоряжаетесь всем по своему усмотрению: и тварью живой, и тварью молчащей; и за Всевышнего уже взялись. Для Него мы все - дети. Он нас не обидит. А люди нас к нечистой силе приписали, и это как нельзя более обидно.

- Ну, извини, - я и раньше чувствовала вину за весь род человеческий, а теперь и подавно.

- Да ладно, - неожиданно мягко молвил Фуффи. - Забыто... А вот куда ты меня ведешь?

- К дому Булгакова, - сорвалось у меня с языка. И тут же подумалось: "Что я плету? Откуда гномам знать о Булгакове?"

- Ой! - завопил Пфуффий на весь парк. - Это тот самый сказитель, который сложил повесть о Самом? - и он выразительно ткнул пальцем вниз.

- Он самый, - поведала я.

- И о Нем?

- Именно так.

- Волшебно, - закатил глаза гном. - О такой экскурсии я мечтал последние лет четыреста...

Киев ночью неописуемо хорош. Он и днем хорош, но любой город ночью приобретает какие-то ирреальные, размытые черты, словно переходит границу между явью и сном. У меня складывалось впечатление, что мы с Фуффи идем по ничейной полосе между двумя мирами: его и моим. На этом крохотном участке пространства быстро обретаешь друзей. Никогда бы не подумала, что смогу изливать душу гному. Но как-то так вышло, что уже спустя час он знал обо мне больше, чем самые близкие, самые родные люди.

Приблудившийся гном-турист оказался настоящим кладезем всякой премудрости. Особенно много и хорошо говорил он о первой, а также о второй, третьей и прочих любовях; сообщив мне, между прочим, трогательную повесть о гноме Ромио и эльфийской княжне Юлиттте, которые не смогли преодолеть разногласия между своими семьями и добровольно ушли из жизни. Правда, гномы и эльфы - практически бессмертны, и покончить с собой им было довольно сложно. Но! Терпение и труд все перетрут: Юлитта пала бездыханной на теплое еще тело не менее бездыханного Ромио, а гномы и эльфы сложили о них поэму, многажды подчеркнув, что захочешь - и бессмертного угробишь. Кстати, чуть войну не начали из-за нескольких строф... Жалко было его разочаровывать, но пришлось, и я упомянула о Шекспире. Негромко так, чтобы была возможность дать задний ход, если вдруг выяснится, что Пфуффию уж очень неприятно слушать об этом плагиате ( замечу в скобках, что плагиаторами я полагала все же гномов).

- А, Вилли! - обрадовался наличию общих знакомых гномский гость. - Знаешь, я ему рассказывал эту историйку. Так он написал-таки свою пьесу? Никогда бы не подумал, что у парня выйдет. Видишь, даже нам свойственно ошибаться. Рад, искренне рад за него. А ты не знаешь, издавать будут?

Я заверила Пфуффия, что уже издали не один раз и, вероятно, будут еще.

- Интерес к гномам у вашего народа велик, - подняв палец, сообщил Пфуффий тоном знатока загадочных человеческих душ. А, может, так оно и было?