Джон Уиндем - Кракен пробуждается

На этом отрезке существует два сравнительно узких прохода. Если объединиться с норвежцами и минировать проход чуть восточнее острова Яна Майена, а второй проход, между Гренландией и Шпицбергеном, закидать бомбами, то, может быть, это хоть что-нибудь даст. Они конечно могут контратаковать, но кто знает…

А тут еще братья-славяне паясничают, не понимая, что творится с морем. По их мнению, море причиняет Западу массу неудобств согласно диалектическо-материалистическому закону. И, доберись они до Глубин, не сомневаюсь, не преминули бы заключить соглашение с их обитателями на период диалектического оппортунизма.

– Это точно, – поддакнул я.

– Дальше – больше: Кремль вдруг так рассвирепел, что все внимание наших спецслужб перекинулось от действительно серьезной угрозы на гнусные ужимки этого восточного клоуна, который думает, что моря и океаны созданы назло капиталистам.

Вот так, молодые люди, и оказалось, что мы, как всегда, опоздали. Нет чтобы всем умам объединиться, так наоборот, наши «гениальные» мужи ищут опасность там, где ее нет в помине, и игнорируют то, чего знать не желают. Бывают в истории моменты, когда люди напрочь забывают, для чего Бог создал страуса.

– Поэтому вы и решили, что пора объединить их умы… э… руки для удара? – спросил я.

– Да, но не только. На этот раз за мной стоят влиятельные и озабоченные люди. Я должен был дать сигнальный выстрел по эту сторону Атлантики. Что до американцев – не пропустите на этой неделе «Лайф». Кое-что, конечно, все-таки будет сделано.

– Что? – спросила Филлис.

Бокер оценивающе посмотрел на нас и слегка кивнул головой.

– Только между нами: я – ничего не говорил, вы – ничего не слышали. Единственное, по-моему, что власти еще в состоянии сделать – это организовать спасение ценностей. А тем, у кого нет шанса войти в список этих ценностей, остается уповать на Бога. Боюсь, что у нас с вами будет мало шансов.

– Эвакуация великих произведений искусств и наивеличайших личностей? Как перед войной? – взволновалась Филлис.

– Именно, именно.

Филлис нахмурилась.

– Вы сказали, что у нас будет мало шансов, док, – почему? – спросила она.

– Потому, что я не верю в систему ценностей нашего руководства. Шедевры искусства? Да, без сомнения, они постараются сохранить их, но за счет чего? Можете назвать меня филистимлянином, если пожелаете, но искусство, я вам скажу, стало Искусством только в последние лет двести. А до этого оно, в сущности, являлось лишь домашней утварью. Несколько тысяч лет мы прекрасно обходились и обходимся сейчас без культуры кроманьонцев, а попробуйте прожить, ну, скажем, без огня?

А наивеличайшие личности?! Это, по-вашему, кто? В венах каждого англичанина течет немало как норманнской, так и донорманнской крови. Но я не удивлюсь, что, когда начнется драка за выживание, в ход пойдут родословные; и те, в чьих жилах окажется больше донорманнской крови, станут с пеной у рта оспаривать свое преимущество на жизнь. Ну, повезет еще нескольким выдающимся интеллектуалам за их прошлые заслуги, ну, может быть, кое-кому из молодых. А для простых людей лучше всего пристроиться при знаменитостях.

– Кончайте, док. Вы же, в конце концов, не какой-нибудь лаборант-недоучка, – остановила его Филлис.

На лице Бокера промелькнула едва заметная улыбка.

– И все равно, – произнес он серьезно, – это будет дельце не из приятных.

– А скажите… – вырвалось у нас с Филлис одновременно.

– Давай, Майк, – уступила мне жена, – твоя очередь.

– А скажите, доктор, как, по-вашему, можно осуществить такой гигантский проект? Я имею в виду – растопить ледник?

– Да есть целый ряд гипотез: от совершенно бредовой идеи, типа перекачки горячих океанических вод из тропиков, до использования геотермических вод. Последнее мне представляется тоже малореальным.

– А что предлагаете вы? – спросил я. Было бы невероятно, если б у Бокера не оказалось своей теории.

– Хорошо, я скажу, – как-то безнадежно согласился он. – У них есть насос для перекачки ила – это мы знаем. Так вот, если этот насос использовать совместно с тепловой установкой, скажем, на атомном топливе, то можно создать теплое течение. Вопрос в том, есть у них атомный реактор или нет. К сожалению, не считая нашего подарка – помните невзорвавшуюся бомбу – у нас нет на этот счет никаких данных. В принципе, я думаю, моя теория не так уж плоха.

– Допустим, вы правы, но где они возьмут уран?

– Помилуйте, в их распоряжении две трети земной поверхности! Неужели вы думаете, что если они знают об уране, они не в состоянии его раздобыть?!