Федор Чешко - Архангелы и Ко

Оттого-то еще по пути сюда, на Байсан, получив опасненький подарочек и еле потом отделавшись от новоэдемских ценителей поэзии, Матвей из комп-контакторной подсветки состряпал себе фонарик, укрылся под одеялом от Клаусовых подслушек-подглядок и затеял возню с дареным пистолетом — исходя из того всем известного факта, что Господь Бог бережет только тех, кто сам собственным бережением не манкирует. Экс-великий хакер в два счета нашел программ-блок и вылущил из него сменный носитель информации (озаботившись при этом, чтоб все пистолетные индикаторы бесстыдно показывали несуществующую полную боеготовность). Позже, уже на Байсане, параллельно с изучением банка данных о всадниках, Матвей попытался прочесть записанное на деструкторном информ-носителе. Попытался, но не смог. И на всякий случай принял меры, чтоб и никто другой тоже не смог (в том числе даже сам автор). А лучевку отдал Дику нарочно так, чтоб Клаус отдачу видел. Ибо среди врагов самый безопасный тот, кто верит, что все идет по его, вражьему, замыслу.

Но теперь не время было тащиться от собственной предусмотрительности. Не время и не место. Теперь следовало играть — как можно правдоподобней и убедительней.

Очень правдоподобно поколебавшись, бухгалтер Рашн выцедил исключительно убедительное ругательство и швырнул дестр на колени Клаусу. Тяжелый пистолет наверняка эти самые колени чувствительно ушиб, но афгано-немец виду не подал. Афгано-немец мельком оглядел оружие, сунул его себе за комбинезонную пазуху и сказал:

— Умница. Теперь ноуткомп.

Не переставая изощряться в сочетании, казалось бы, несочетаемых слов, Матвей нагнулся, и через миг ноут повторил траекторию пистолета.

И снова Клаус не выказал ни малейшего недовольства. Он деловито повертел ноуткомп в руках, затем попробовал его активировать… Попытка не удалась.

— Та-ак… — Пальцы агента «Ллойд Гэлэктик» чиркнули тут, придавили там, и корпус ноута раскрылся на шкатулочный манер.

— Та-ак… — повторил Клаус, переворачивая распахнутый комп над койкой.

На постель вывалились четыре донельзя грязных предмета, более всего схожих с крупной морковью, только что выдернутой из раскисшей грядки. То есть это Матвей, четыре месяца проживший на патриархально-аграрном Новом Эдеме, счел означенные предметы схожими с морковкой. С чем схожими посчитал их Кадыр-оглы, так и осталось тайной. Скорее всего, он узнал эти штуки с первого взгляда. А уж со второго — так вообще без сомнения.

Клаус брезгливо тронул ногтем острие одной из «морковок», до округлости облепленное смесью байсанского песка и, очевидно, давленой синюхи…

— Отмыть не мог? — осведомился капитан «Каракала», взглядывая на Молчанова с той же брезгливостью. — Или это намеренная маскировка? Если будет досмотр, то чтоб побрезговали интересоваться — так?

Ответа не последовало, да афгано-немец его и не дожидался:

— Ну, и как ты думаешь их продавать? На какой-нибудь полунедоразвитой планетишке, в вонючей профекаленной подворотне, воровато озираясь… За гроши…

— Да хоть за гроши, — мрачно сказал Матвей. — Должен же я хоть что-то получить со всего этого кретинизма!

— А вся компьютерная требуха где? — Клаус бросил ноут на койку и опять вдавился спиною в угол.

— Пошли своих холуев наружу, — предложил Молчанов. — Авось найдут…

— А жесткая память — или что в этом ноуте вместо нее? Эллипсета?

— Там же, где прочее. На бескрайних девственных просторах.

— Значит, хоть за гроши, говоришь. — Казалось, теперь афгано-немец еле выбарахтывается из дремоты. — Вот застукают тебя с поличным при нарушении безоговорочной монополии — будет тебе «получить». И не «хоть что-то», а полные штаны удовольствия… О, кстати, про штаны. И про то, на что их надевают. Ты, помнится, предлагал пощупать твою шишку? Так я передумал. Я готов. Подставляй.

Матвей вздрогнул и подобрался, словно бы намереваясь вскочить.

— Ну, чего ты? — Клаусова сонливость враз куда-то пропала. — Когда на корабле ни единого человеческого медика, обязанности врача возлагаются на капитана. Давай, показывай. Может, у тебя там перелом. Гангрена. И только срочный осмотр может спасти от ампутации. Ну?!

Молчанов словно окаменел, только зрачки его метались этакими переполошенными тараканами в щелях прижмуренных век. Агент страховой компании пожал плечами, загнул к губам край комбинезонного ворота и буркнул: «Зайди». И только через миг, когда уже распахнулся люк и в каюту принялась вдавливаться громадина Крэнга, до Матвея дошло: у проклятого азиатского немца в воротнике микрофон. Ах вы, с-суки…