Дмитрий Казаков - Коллекционер

Ладно, почему бы и нет? В крайнем случае он всегда сможет удрать от них домой, на Землю.

– Хорошо, я иду с вами, – сказал Олег, поднимаясь с кровати.

– Отлично, – кивнул рыжий, перевел взгляд на священника. – Простите, отец. Другого варианта у нас не было, разве что врываться сюда силой, а это уж совсем плохо. И шумно.

– Нечестивцы, осквернившие уста ложью, не найдут поддержки вышней ни в этом мире, ни в загробном! – мрачно заявил отец Силестр, поглаживая себя по лысине. – Встретимся еще, коли будет на то воля Владыки, а сейчас иди с ними, муж, то и дело в неприятности попадающий, а я постараюсь уничтожить следы твоего здесь пребывания.

Один из спутников рыжего уже прибрал АКСУ, второй сноровисто перетряхнул вещи Олега и забрал пистолет. Тому лишь и осталось, что натянуть штаны и обуться, и все под внимательными, настороженными взглядами. Да, это не самоуверенные инквизиторы, от этих просто так не сбежишь.

На улице царило раннее, свежее утро, над морем висела сплошная кисея тумана. Перед входом в церковь ждали две телеги, запряженные унылого вида костлявыми скакунами. В каждой грудой лежали мешки, и запах красноречиво сообщал всякому, не лишенному обоняния, что внутри находится соленая рыба.

– Полезай, – велел рыжий, отодвигая один из мешков так, что открылось круглое темное отверстие.

– Это обязательно? – спросил Олег.

– Нет, если хочешь познакомиться с темницами Замка Истины. Понятное дело, – рыжий позволил себе улыбнуться, – нас не пропустят без обыска, и если тебя найдут…

Один из его помощников тем временем ловко спрятал автомат на другой телеге.

– Хорошо, – сказал Олег и полез в смрадную темноту.

Места оказалось достаточно, чтобы он мог наполовину сидеть, наполовину лежать. Мешок задвинули назад, так что пришлось слегка поджать ноги, но прямо напротив лица осталась щель, в которую проникала струйка свежего воздуха.

– Нормально ты там? Удобно? – спросил рыжий.

– Да, – отозвался Олег.

– Ну, тогда сиди тихо, – щелкнул бич, и они поехали.

Телегу немилосердно встряхивало на каждой кочке и выбоине, и доски днища то и дело лупили Соловьева по седалищу. Хитрым образом уложенные мешки качались и шуршали, терлись выпуклыми боками, но почему-то не спешили проваливаться в оставленную под ними дыру.

К запаху на удивление быстро притерпелся.

После очередного, необычно сильного удара Олег собрался было уже выругаться, но прикусил язык, поскольку снаружи начальственным, строгим голосом поинтересовались:

– Стой! Кто такие?

– Бедные торговцы мы, – жалобно и уныло проблеял рыжий, и телега остановилась. – Рыбу везем, господин.

– Это я понимаю, что рыбу. – Обладатель строгого голоса усмехнулся. – Бедные? Покажите-ка мне, что в мешках!

– Да рыба же, рыба. Смотрите, господин, клянусь разумом, – юлил и сюсюкал рыжий, употребляя совсем не те обороты, что еще полчаса назад, и даже говорил дискантом сельского придурка.

Захрустела распоротая ножом ткань, что-то шлепнулось на землю.

Шаги, тяжелые, неторопливые, прозвучали совсем рядом, и Олег затаил дыхание – остановивший их телеги инквизитор стоит в каком-то метре, чихни или пукни – непременно услышит. В носу, как назло, свербело просто зверски.

– Рыба? – Инквизитор хмыкнул. – А если копьем туда ткнуть, что будет?

– А ничего. Она же уже вся мертвая и соленая даже, господин, – угодливо сообщил рыжий. – Мы пошлину заплатим в городе, как мы всегда платим, мытарю Себастани, да. Серебряная монета за телегу… Ведь вы знаете мытаря, да, господин?

Обладатель строгого голоса не обратил на этот вопрос внимания.

– А ну ткни сюда! – велел он. – А ты – вон туда! Проверим, нет ли там кого!

– Да кто там может быть? – спросил рыжий простодушно, но в словах его прозвучало еле заметное напряжение.

Новые шаги, и Олег живо представил, как сейчас игольно-острый наконечник пройдет через мешки с соленой рыбой и воткнется куда-нибудь ему в бедро или прямиком в живот…

Зашуршало где-то в стороне, один из мешков сдвинулся. Затем вроде бы ткнуло в бок, и он отодвинулся, пытаясь сделать это как можно тише.

– Чисто, – доложил кто-то могучим басом.

– Ну и хорошо, – заявил обладатель начальственного голоса. – Езжайте, болезные. Да пребудут с вами свет, добро и разумение здесь и до скончания дней ваших, и дорога пусть будет словно ковер под вашими ногами!

– Спасибо, отец, спасибо, – вновь заюлил рыжий.

Телега вздрогнула, словно ее, а не лошадь хлестнули бичом, и сдвинулась с места. Колеса заскрипели надрывно, и Олег вздохнул с облегчением, позволил себе расслабиться.