Михаил Харитонов - Путь Базилио

— Ты хотела сказать «Найтмэр Блэкмун — это легенда»? А ты уверена?

Драпезе стало как-то неуютно. И совсем-совсем неинтересно.

— Если бы ты вошла в Пуси-Раут, — сказала Верховная, — то знала бы о легендах больше. Хотя бы — как Пуси-Раут образовался на самом деле. Каковы его реальные полномочия. И что он должен делать в некоторых ситуациях. Например, в том случае, если я свихнусь от чувства собственного величия и начну вести себя как та кобыла… Ладно, Дочь бы с этим, — закруглила Верховная опасную тему. — Я объяснила тебе — зачем. Теперь — что. Мне не нужно, чтобы в Директории нас полюбили. Или даже перестали бояться. Это и невозможно, и не нужно. Мне нужна… назовём это разрядкой напряжённости. Наша цель в том, чтобы они перестали смотреть на нас как на существ, с которыми вообще невозможно иметь дела. И стали терпимы ровно настолько, чтобы пустить к себе жить немножко маленьких разноцветных лошадок. Чтобы в Директории от поняш не шарахались. А для этого нужно кое-что поправить и у нас. Нам нужно стать менее опасными и более открытыми. Чтобы иностранец в Эквестрии больше не воспринимался как электорат, которым можно и нужно овладеть. Кстати, это слово придётся вывести из употребления.

— Почему? — удивилась Молли.

— Некоторые неприятные вещи становятся более приемлемыми, если их переименовать. Хотя бы — вся эта наша терминология, связанная с овладением, няшем и так далее. Папиллома предложила слово «овладение» запретить. И назвать это «дружбомагией».

— Чего магией? — не поняла Драпеза.

— Магией дружбы, — Мимими коротко ржнула. — Звучит смешно, а значит — не страшно… Причём новое слово нельзя вводить указом. Это должно стать модным. Как и ряд других вещей. Например, межрасовый секс. Это наше сильное место, так что следует быть более открытыми и с этой стороны.

Молли невольно ухмыльнулась: ей вспомнились кое-какие сцены из романчиков Пржевальской.

— Теперь ты поняла, над чем работает Папиллома и её команда? И почему она в Пуси-Рауте? — осведомилась Верховная.

— Да, — вздохнула Драпеза. До неё, наконец, дошло, что необычайную продуктивность Пеппи можно объяснить не только графоманией.

— Слушай дальше. Я создала структуру, занимающуюся этими вопросами. Она существует официально, даже на виду, но незаметна. Промышленное Совещание. Большинство считает её неудачным бюрократическим экспериментом. Некоторые думают, что это центр промышленного шпионажа. Что она делает на самом деле, ты теперь знаешь. А знаешь ты это потому, что это твоя работа.

— Всё что угодно, но это совсем не моя сфера…

— Погоди, не торопись. Появился шанс отправить Львику в Директорию прямо сейчас. На правах артистки. Потому что тораборцам они не откажут, а сразу после этого отказывать нам будет неполитично… Ладно, все подробности позже, когда войдёшь в курс дела. Так или иначе, у нас мало времени. А Львику надо очень хорошо подготовить. В том числе по темам, которые ты знаешь по работе в Вондере. К сожалению, сама я общаюсь с ней крайне редко. Тесное общение со мной никому не полезно… и ей в особенности.

Молли поняла.

— Итак, твоё первое задание — впихнуть в мою дочь нужные знания. Прежде всего меня интересует логистика и основы финансов. Учти, Львика вздорная и капризная девушка. Которую сейчас интересует только музыка и поэзия. Но ты справишься. Потом — удалённое консультирование и управление средствами для её группы. Связь ненадёжная и небыстрая, так придётся много думать головой.

— Высочайшая Госпожа, я давно не при делах… — пролепетала Драпеза.

— Ты мне нужна. Пора возвращаться на службу, Молли Гвин, — эти слова Великая сказала уже своим голосом, без искажающего устройства.

— Слушаю и повинуюсь, — выдохнула Молли.

— И ты получишь больше, чем ожидаешь, — Великая подошла ближе, Молли почувствовала что-то вроде невесомой тёплой волны, накрывающей её с головой. — Я вознаграждаю тебя. Ты снова будешь со своей Миррой. Как тогда, в Вондерленде.

— Она меня бросила… — простонала Молли. — Я ей не нужна…

— Я поговорю с Ловицкой, — голос Их Грациозности лился и лился, Драпезе хотелось одного — чтобы это никогда не кончалось. — Она вспомнит тебя, она вернётся к тебе и снова будет твоей, а ты — её. Вы созданы друг для друга. Вы обе просто об этом забыли…

Их Грациозность была близко, очень близко, у Молли сладко кружилась голова. Она не чувствовала своего тела, она не чувствовала уже ничего, она плыла на волне этого голоса. Душа её лежала во рту Верховной.