Михаил Харитонов - Путь Базилио

— Обтруханчики-малёсики! Всем чесать свои колёсики! — простонал Робин-Бобин, наяривая всё бойчей.

— Пятница, пятница, пятница-развратница! — грянули все, кто во что горазд, издаваючи невообразимый шум.

Буратина застонал от натуги: он пытался понять, что происходит. Что такое «пятница», он помнил ещё по вольерному житью. Обычно так называли вечер перед Сретением. Когда-то в этот самый день доктор Моро то ли скрестил, то ли срастил ужа с ежом. Так или иначе, трансгенщики этот день отмечали как профессиональный праздник. По традиции, накануне торжества заготовок хорошо кормили и не наказывали. Правда, наутро в вольере некоторых не досчитывались: по той же традиции, ночью неудачные экземпляры усыпляли и отправляли вниз. Но Сретение отмечали вроде как зимой, а до зимы было ещё сколько-то. Деревяшкин попытался сообразить, сколько именно, но тут же запутался.

— Тили-тили трали-валенки, мы по рюмочке по маленькой… — начал было спаниель.

— Чем поят лошадей! — немузыкально заорал Скарятин, сбившись на свою любимую.

— Деф позор-рный, такую песню испор-р-ртил! — рыкнул пёс.

— Мальчики, ну не ссорьтесь! — заблеяла Долли.

Тут дверь распахнулась, все притихли, а потом разразились радостными воплями.

Буратина собрался с силами и сел на полу: любопытство победило-таки похмельный синдром.

Из-за двери показалась грузовая черепаха. На спине у неё стоял таз, судя по донёсшемуся до деревяшкина аромату — с пловом или чем-то вроде того. Сзади была приторочена пузатая канистра, по бокам висели сетки с пузатыми оплетёнными бутылками. «Кьянти» [39] Наши герои запивают плов кьянти. В принципе это можно, но я бы не рекомендовал запивать плов каким бы то ни было алкоголем - лучше горячего зелёного чая в этой области ничего не придумано. В особенности же не советую поступать как Скарятин, то есть употреблять с пловом пиво, тем более холодное: бараний жир застынет прямо в желудке, с самыми скверными последствиями для пищеварительного процесса - что со Скарятиным, собственно, и произошло. И поделом! — подумал Буратина, и подумал верно.

— Склифосовский! — заорал из-за двери доктор Коллоди. — Принимай груз! Вира помалу!

Спаниель резво вскочил и бросился к черепахе, отпихивая коняку, который полез было к плову. На помощь пришёл Фингал, вытянувший шею и доставший клювом до конского предплечья. Жеребец дёрнулся, взгреготнул, но морду убрал. Фингал тем временем подцепил рукокрылью сетку с вином и аккуратно перенёс на середину стола. Овца осторожно передвинула посуду поближе к краю.

Деревяшкин решил, что пора бы и напомнить о себе.

— Папа, — осторожно позвал он. — Доктор Коллоди! — закричал он громче.

— О, сынулька? Оклемался? Давай к нам, — донеслось из-за двери.

Буратина не заставил себя упрашивать, а тут же протырился к столу и уселся на место спаниеля, занятого размещение таза, над которым вился ароматный парок. Буратина принюхался — пахло луком, варёной морквой, молодой козлятиной и специями. У оголодавшего доширака желудок вспучился, рот затопило слюной.

Доктор тем временем отправил черепаху пинком в обратный путь — и дверь закрыл.

— Мне местечко найдётся? — поинтересовался он, раскупоривая кьянти. Овечка тут же вскочила с места, но доктор движением руки её удержал.

— Сиди уж…Ага, вот, — он вытащил из-под стола небольшую табуретку и оседлал её. — Эй, осторожнее! — спаниель, лишившись законного места, молча и сильно пхнул Буратину задом, заставляя подвинуться. Тот на автомате попытался врезать псу промеж глаз. Но на его плечо неожиданно обрушился тяжёлый птичий клюв.

— Яюшки! — заорал доширак, махая руками, чтобы не слететь с койки. — Так нечестно!

— Вот же тупое полено, — проворчал доктор. — Коллеги, простите убогого.

Кое-как устроившийся пёс неприязненно посмотрел на доширака, но смолчал.

— Значит так, — сообщил Коллоди. — Надо бы вас познакомить. Вот это — Буратина, он у меня на индивидуальном. Так, Скарятина ты знаешь. Его все знают… Это наша Долли, лаборантка… Фингал Когтевран, — птиц гордо нахохлися. — Замначальника в биореакторной.

Буратина невольно вздрогнул. Фингал это заметил и посмотрел на него как сыч на полёвку.

— И Роб Склифосовский, — представил доктор спаниеля. — Техник. Мы с ним шарманку чинили-чинили…

Тут Буратине внезапно и сильно поплохело. Чтобы не упасть, он опёрся руками о стол. Тот перекосился. Стаканы и бутылки зацвокали, целуясь друг с другом.