Андрей Спиридонов - Нф-100. Хроники Эллизора. Сокрушение башни

Хотя в речи посла, моментами, мелькали кое-какие понятия, которые заставляли Геронтия настораживаться, он чувствовал, что у него заметно пухнет голова, тогда как на самом деле его собеседник лихо жонглирует этими словами, никакой полезной информации, опять же не выдавая, а если что и проскакивало, то это главному жандарму было и без того известно.

- Приехали! - с некоторым облегчением возгласил Геронтий, когда их бричка подкатила к основному зданию тайной канцелярии.

В сопровождении охраны они прошли сквозь полицейский корпус и спустились в тоннель, ведущий непосредственно в ангар, под который была замаскирована особая тюрьма Маггрейда. Господин Кинг кидал по сторонам любопытствующие взоры, и Геронтий мог бы поклясться, что он всё запоминает с фотографической точностью. И в очередной раз он, Геронтий, внутренне поразился полной абсурдности происходящего. Чего, спрашивается, ради он, уже многолетний глава тайной канцелярии, до сей поры ещё ни разу не допускавший настоящих крупных провалов нас своём контрразведывательной поприще, разоблачивший на своём веку далеко не одного (пусть на самом деле и не вполне подлинных) шпиона, сподобившийся за эти зримые (и незримые!) успехи ордена "Клановой доблести" первой степени и "Маггрейдского железного листа" второй, не говоря уже о бесчисленных благодарностях и поощрениях самого Империуса... Да, чего ради он, доблестный страж невидимого фронта Маггрейда, идёт-ступает по выщербленной цементно-бетонной поверхности секретного тоннеля в сопровождении явного врага, пусть даже имеющего личину посла как будто дружественного таллайского клана. Вот этого всего происходящего Геронтий до конца уразуметь не мог, но в то же время этому видимому абсурду был вынужден подчиняться.

Так они миновали тоннель и оказались внутри особой тюрьмы изобильного Маггрейда. Имея снаружи вид довольно большого ангара, внутренне тюрьма не блистала особым простором.

- С чего или с кого будет угодно послу начать? - как можно суше осведомился Геронтий.

Яр Кинг быстро осмотрелся, не иначе как прикидывая общую конфигурацию и размеры тюрьмы. "Наверное, соображает, как бы чего не пропустить", - обречённо подумал жандарм.

- Давайте всё по порядку! - бодро сказал посол. - Справа налево!

Кое-какая вентиляционная система в особой тюрьме была, но она уже давно не функционировала в полную силу, отчего сам Геронтий не любил задерживаться внутри камер дольше пяти минут: от спёртого воздуха у него начинала болеть и кружиться голова. Однако послу Кингу и этот фактор оказался нипочём: он только ещё больше раскраснелся, точнее - порозовел, теперь уже точно как годовалый карапуз после хорошей зимней прогулки. У Геронтия, напортив, приключилась страшная мигрень, так что после десятка камер и четырёх отобранных для магрейд-таллайского легиона заключённых, он и вовсе перестал соображать. Не удивительно, что когда они добрались до камеры, где пребывал Ян Кривой, Геронтий просто не заметил, как у посла, при виде неподвижно лежащего на жестком топчане егеря, в глазах мелькнуло совсем особое выражение.

Г лава ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

ВОДА В СТУПЕ ЗАКОНА

Леонард открыл очередное собрание хранителей Закона.

На этом заседании все хранители должны были продолжать толочь воду в ступе: искать выход там, где его нет, - точнее, как и каким образом, исходя из имеющихся материалов, восстановить подлинник Закона, хотя, по крайней мере, главному хранителю ещё три года назад стало ясно, что, без привлечения новых документов, ситуация останется неразрешимой. Однако совсем снять с повестки дня (хотя бы до появления новых обстоятельств) этот самый насущный вопрос было тоже невозможно. Сами хранители этого бы не поняли, не согласился бы с этим и Леонард, хотя отсиживать положенное время на соответствующих заседаниях Совета было для него сущей пыткой. Но, что поделаешь, таков, как говаривали в ещё довоенный времена, менталитет... ну, имеется ввиду - большинства хранителей Закона Эллизора. Само понятие ("менталитет"), правда, уже подзабыли, однако поведенческие стереотипы (тоже, опять же, понятие!) хранителей за последние годы не изменились.

- Том седьмой, часть тридцать пятая, параграф восемь... - бубнил очередной докладчик-хранитель, худой и невзрачный, в каких-то невероятных очках с толстыми линзам. - В нём мы находим следующее немаловажное указание на то, что правило закона, которое регламентирует использование для зала собрания дерево исключительно широколистных пород, может, по необходимости, за не имением таковой древесины, изменено в пользу использования соответствующего материала из древесины хвойных пород. Таким образом... - докладчик сделал паузу и откашлялся, потом налил себе из кувшина воды. - Таким образом, можно с большой уверенности заключить, что изначальное правило Закона, касающееся убранства зала собраний, вряд ли могло быть искажено. Скорей всего, оно выглядело именно так, как мы находим его в данном толковании...