Михаил Фиреон - Нф-100 - Долгая осень

-Какой?

-Казнь.

-Я что-то не понял. Так о ком идет речь?

-О Кае Райне - без тени улыбки кивнул кавалер. Пламя камина блеснуло в его глазах. Таинственными отсветами поблескивали хрусталь в серванте и незажженный канделябр на письменном столе. Вертура отстранился от окна и опустил взгляд.

-Следует настоять на том, чтобы дело было отправлено на доследование, невиновная оправдана. Или что-нибудь более радикальное.

-А ваши руки остались чисты - тихо, но твердо, прибавил детектив.

-Именно - кивнул кавалер - Дело в том, что ни я, ни лорд-бальи Лигура, ни даже командор Александр, не имеем права вмешиваться в светскую юрисдикцию. Разве что консультативно, но в этот раз Замок отказал подсудимой в защите церкви. Возможно, это было поспешное, а возможно взвешенное и расчетливое решение. Вы должны расследовать это происшествие - голос кавалера был тихим и спокойным как у усталого пожилого человека, но звучал отчетливо и внятно. Его глаза блеснули - Я склонен считать, что за этим стоит большее, нежели чем просто убийство, совершенное из ревности, жажды наживы или мести.

- Неприятная ситуация - кивнул Вертура.

- Не то слово - согласился кавалер.

На улице ему едва не стало дурно. Закружилась голова. Он ухватился за кованые перила и чуть не поскользнулся на каменных ступенях.

-Я знал. Я так и знал, что это когда-нибудь случится - еле слышно прошептал он.

-И не смей писать мне больше. Ненавижу тебя - последние строки письма, написанного дрожащей от бессильной ярости и боли рукой, огненными письменами вспыхнули перед его внутренним взором.

Стемнело. Первые капли дождя гулко плюхнулись на мостовую. Зашелестели в подсвеченной желтыми фонарями, осенней листве.

Он вернулся поздно. На месте Бенета, на диване, заложив ногу за ногу, так что колени были едва не выше головы, развязно развалился Элет. Кутался в модную бело-голубую пелерину, прикладывался к фляге.

-Максвелл так и не вернулся - констатировал Вертура. Он промок. Капли скатывались по его щекам и лбу.

-Неа - вяло отозвался Элет - О Хелен! Налейте мне еще.

И он протянул флягу сидящей за столом перед раскрытым гроссбухом Миц.

-Я могу налить вам в фужер.

-Фляга помогает ему почувствовать себя рыцарем, едущим в поход на белом коне - вздохнул Вертура - налейте и мне.

Он сел вполоборота к столу и принялся разминать в руках свой отсыревший под дождем шарф. Вода стекала с его мокрых рукавов, сливалась под табуретом в стылую осеннюю лужу. Он был пьян.

-Вы уверены, что у вас не польется через край? - прицелившись в детектива сквозь лорнет, с легким скептицизмом поинтересовалась Миц.

-Вряд ли будет столько, чтобы кто-нибудь утонул - мрачно ответил Вертура - Так что лейте, сколько сможете. Все что есть.

-Печальные, как медленные вальсы! - дверь распахнулась. На пороге возник Ларге - Что за настроения? Ваше уныние убивает все желание работать.

-Желание работать отбивает сама работа - возразил детектив - Мне надо все обдумать.

-Не можем найти сэра Турмадина - пояснил Элет - Я объездил полгорода. Был на Восточной Заставе. Одно радует - в доме его точно не было. Я все проверил и перепроверил еще раз. Завал уже разобрали, кроме слуги в доме никого не было. Сэр Бенет поехал в ратушу. Объявим в розыск...

-Раз не было больше тел... А кто все-таки поджег дом? - вскинул голову детектив.

-Да тот тип и поджег. Через окошко - покачал головой Элет.

-Меня с вами не было - упрекнул их Ларге - Хелен, дорогая, налейте мне того же что и им. Хочу быть со всеми наравне.

Когда Вертуре становилось тошно от своей бесполезности, неспособности справиться с несправедливостью окружающего мира и собственными внутренними противоречиями в частности, он нащупывал в поясной сумке ключ от своего кабинета и в одиночестве коридора у окна предавался мысли о том, что будет печалиться в своем неудобном кресле в холодной комнате с темными потолком и стенами и обязательно не возьмет в рот ни капли спиртного, а потом...

Но это самое 'потом' никогда не доходило дальше этой мысли. Сразу же откуда-то возникали идеи о более интересном времяпрепровождении, и детектив либо возвращался в покинутое им в канцелярии общество, либо появлялась Мариса и придумывала или рассказывала что-то настолько новое, что все мысли о страдании печального рыцаря в гордом одиночестве своего кабинетного замка сразу же отступали на второй, третий и четвертый планы. Печали улетучивались прочь и все раздражающие предметы и люди сразу же занимали свои законные места - вне поля зрения и мыслей детектива. То есть с глаз долой - из сердца вон. Но сегодня пока еще не случилось ни второго, ни первого и Вертура, оперевшись локтями о подоконник, стоял в коридоре, глядя в темноту двора полицейской комендатуры в окно.