Дмитрий Шатилов - Нф-100 - Изобретатель смысла

Защищать то, что любишь всем сердцем - дело достойное, и всё же здесь очень важно не перестараться. Руководство Арк перестраховалось - и поставило не на ту карту. Стремясь уберечь новообретённые красоту и гармонию, Арк сделался чопорным, косным. Ушла из него радость, зато остался долг: и познавать, и совершенствоваться жители Арка теперь были обязаны - во имя будущего, ради потомков и блага всего человечества.

Кантон замкнулся в себе. "Отныне, - гласил манифест, - город наш целиком и полностью посвящает себя сохранению культурных ценностей. Созданный как место, где интеллект может проявить себя наиболее полно, с этого момента Арк отказывается участвовать в варварских, противоречащих Разуму авантюрах других кантонов, и полностью исключает себя из политической борьбы. <...> Грызитесь из- за костей, если вам так нравится - мы же будем постигать тайны этого мира, исследовать его природу и с каждым днём становиться всё совершеннее. Ступайте же с Богом. Адью".

Барсуму манифест пришёлся не по вкусу. Не того он ждал от людей большого ума. Ну, вот достигли они своей гармонии, размышлял он, а дальше- то что? Жизнь ведь продолжается. Нельзя прятаться в скорлупе, надо идти навстречу трудностям. Новое и прекрасное рождается только в столкновении, такова диалектика жизни. Не нравились Барсуму метаморфозы Арка ещё и потому, что уж очень они напоминали ему собственные мысли. Как он говорил на Земле: "Не лучше ли обратить свой взор на более важные вещи - например, на законы, управляющие миром?" Вот Арк и обратил, да так, что отвернулся от мира... Нет, лучше об этом не думать, сказал себе Барсум.

Но посмотрим, что было дальше.

Совершенство, гармония и красота - вещи чрезвычайно серьёзные. Вы знаете какую- нибудь шутку об Абсолютной Истине? Я - нет. Барсум тоже не знал. Однако человек он был по природе несерьёзный, я бы даже сказал - ребячливый, а ребячливость в Арке с момента изоляции не приветствовалась. Штурмовать вершины Духа там полагалось с серьёзным выражением лица: ни смешка, ни улыбки - все заняты важным и нужным делом.

Незрелость, детскость, легкомысленность остались за пределами кантона. В этих качествах Арк видел причину всех бед: незрелые, неспособные нести ответственность люди, начинали войны, революции, перевороты и мятежи; всё, что угрожало мудрому философскому спокойствию, всё, что мешало поиску истины - всё шло от незрелости.

И незрелость подлежала искоренению, окончательному и бесповоротному.

Но вот беда: сам основатель Арка был в душе ребёнок. Что с того, что ему было за сорок? По- прежнему твердил он о том, что жизнь - это сомнение и вечный поиск, что нельзя останавливаться на достигнутом, что любое совершенство - мнимое, и так далее.

И выходило с его слов, что самый интеллектуальный, самый возвышенный кантон Тразиллана, вовсе не совершенен. И что основан он - зрелый, мудрый, рациональный - не в силу объективных причин, а по прихоти мальчишки.

Нет, такого Арк стерпеть не мог. От Барсума надо было избавляться, и тут на помощь мыслителям пришла его же собственная идея, которую при основании кантона как- то упустили из виду - идея Вечной Женственности.

В самом деле, задумались мудрецы, а насколько удобнее была бы в качестве основателя кантона женщина: мудрая, опытная, спокойная женщина, понимающая, что сохранение того, что есть, значит гораздо больше, чем завоевание нового.

И вот в один погожий денёк Барсума пригласили на приём к одному из иерархов Арка. "Приходите побеседовать", - гласило письмо.

И Барсум пришёл. Это был занятный контраст: солидный, зрелый иерарх в твидовом пиджаке, а перед ним - какое- то недоразумение в футболке и шортах. Кажется, Барсум пришёл на приём прямо с тренировки. Душ он принять не успел, и разило от него, как от козла.

- В чём дело? - спросил он.

- Присаживайтесь, мистер Барсум, - сказал иерарх и подвинул к Барсуму ящичек с сигарами. - Видите ли, произошла очень неприятная история...

- Не продолжайте, - перебил его Барсум. - Вы имеете в виду это несчастное заседание? Да, я играл в пятнашки. Там просто нечем было заняться, понимаете? Совершенно нечем.

Иерарх покачал головой.

- Я всё прекрасно понимаю, - сказал он. - Однако поймите и вы меня. Мы всё- таки не абы что обсуждали, мистер Барсум - не всякий день лучшие мыслители планеты собираются, чтобы решить вопрос об Абсолютной Истине. И нам, знаете ли, обидно, что, пока мы напрягаем наши умы, пытаясь постичь значение этой великой Тайны, кто- то прямо на наших глазах бессовестно увиливает от работы. И ладно бы вы разгадывали кроссворд, мистер Барсум - по крайней мере, это занятие свойственно людям эрудированным и в высшей степени почтенным. Но вы играли в пятнашки! В пятнашки!