Татьяна Трунова: Стремянка в небо

Сентябрь2011 г.Кладбище.

Сентябрьское солнышко приятно грело спину. В вершинах редких сосен гудел ветер. Он был силен и добродушен, как золотистый ретривер в роли собаки-поводыря. Галочка всего этого не замечала. Сгорбившись, она сидела на скамейке, и только губы женщины время от времени шептали: "Ну как же ты так, Васенька". Васенька, или Василий Андреевич Перфильев, хмуро смотрел на нее с фотографии памятной плиты. Внизу шли цифры "1974-2010г.г." и слова "Помним. Скорбим".

Налаженный быт, светлая дорога, по которой женщина шла в будущее - как давно это было! Теперь жизнь казалась Гале темной, без единой светлой полосы. Все то, что раньше являлось для нее смыслом существования, начало существовать как бы помимо ее воли. Появилось две Гали. Одна воспитывала двоих детей, работала, занималась домашним хозяйством, а вторая смотрела на это со стороны и удивлялась: ну зачем суетиться, если Васи больше нет?

Нельзя сказать, чтобы с Василием они жили душа в душу. Ругались часто, иногда не разговаривали месяцами. Камнем преткновения служили две вещи: свекровь и любовь мужа к рыбалке. И если свекровь можно было перетерпеть, то второе доводило Галю до трясучки. Ну скажите, разве это нормально, когда законные выходные муж вкушает не с женой и детьми, а с удочкой в руках? Ладно бы еще он возвращался домой, сгибаясь под тяжестью добычи, нет, муж возвращался налегке, благоухающий грязными носками и перегаром.

Галя не так представляла себе счастливую семейную жизнь, поэтому, когда на пороге возникал возвратившийся с очередной рыбалки Василий, она принималась орать. Скандал заканчивался одинаково: под аккомпанемент надрывных причитаний на тему "нормальные мужики по дому стараются, а мой шляется неизвестно где" муж хватал куртку и сбегал к маме, что только добавляло Галине ярости.

Возможно, скажете вы, Галочка вела себя не очень умно, но по иронии судьбы причиной смерти тридцатипятилетнего Василия стала именно обожаемая им рыбалка. Поздней ночью в избу семейства Перфильевых раздался стук. Приятели, с которыми муж уехал на озеро после очередного раунда скандала, пряча глаза, сообщили, что Васи больше нет. Он просто заснул в палатке и не проснулся. Сердце, чуть позже вынес вердикт патологоанатом. И вот уже год женщина почти ежедневно ходила на кладбище. Садилась на лавочку и принималась рассказывать мужу домашние новости. Галя не была сумасшедшей, просто так ей становилось легче, словно муж не умирал, а уехал в дальнюю командировку, но вот-вот вернется.

"До свидания, Васенька". Онавзялась за ручки сумкии уже собиралась вставать, когда в привычной тишине кладбища, разбавленной лишь гулом ветра, ей послышалось нечто странное. В чем заключалась эта странность, Галя и сама понять не могла. То ли звук... то ли шевеление... Она недоуменно обернулась по сторонам. Вроде все, как обычно: сосны, могилы, пронзительное небо с пуховками облаков. Вздохнув, она кинула последний взгляд на памятник, и застыла. Памятная плита из мрамора раскачивалась. Раскачивалась так, как будто из-под земли ее что-то выталкивает. Или кто-то. Вот памятник завибрировал, полетели ошметки дерна и рыжего песка... Этот кто-то явно желал прорваться наружу.

Галя тихо всхлипнула, оседая на землю. Перед ее глазами закружилась черная метель. Окружающий мир погас.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Вечерело. До первых звезд еще было далеко, но под деревьями уже начался скапливаться сумрак. Сентябрьский лес казался пустым и каким-то очень тихим. Эта всеобъемлющая тишина не нравилась крупной птице, она возилась в кроне сосны и недовольно вскрикивала. Мужчину, который углядел во мху семейку подберезовиков такие мелочи, как сумерки, не волновали. Он азартно подрезал толстенькие ножки грибов, внимательно осматривал идеально чистый, без червоточин, срез и кидал добычу в корзину. Однако темнота все-таки победила - мужчина разогнул спину и с сожалением оглядел не охваченные его вниманием угодья. "Ладно, хватит", вздохнул Петя - а звали мужчину именно так - и покосился на стоящую рядом корзину. Грибная охота сегодня удалась - огромная плетеная емкость с приделанным для удобства переноски потертым ремнем полнилась первосортными грибами. Сверху их уже присыпали сосновые иголки и бурый лесной мусор.

Он огляделся. Грибной азарт завел его далековато от основных тропок. Следовало поторопиться, чтобы успеть выйти из леса до того, как все вокруг утонет во мраке, превратив ориентирование на местности в игру в жмурки, где к тому же нет возможности снять повязку и закричать "сдаюсь". Нельзя сказать, что Петя боялся леса. Будучи деревенским жителем, он чувствовал там себя вполне комфортно, заблудиться ему не грозило. Однако иногда на него накатывало. В такие моменты Пете казалось, что он без приглашения вошел в храм могущественных богов, где все вокруг дышало грозной, всесокрушающей силой. Желание драпать без оглядки, которое при этом возникало, удавалось подавить только волевым усилием.