Татьяна Трунова: Стремянка в небо

Альтернативой обрыдшей дороги была тропа мимо церкви. На самом деле, оставалось от нее только название. Все остальное представляло собой кучи щебня, давным-давно заплывшие дерном. Единственной целой постройкой можно было считать лишь само здание церкви с провалившейся колокольней. Внезапно проявлявшаяся в обрамлении толстенных берез, она производила неизгладимое впечатление. В детстве Петя церкви очень боялся. Про нее ходили самые невероятные байки. Говорили, что внутри заколоченного здания под самым потолком висит дубовый гроб на цепях, что по ночам оттуда слышится чей-то плач, что... В общем, много чего говорили. Церковь и вправду пугала, заставляла убыстрить шаг. Массивная кладка из рыжего кирпича словно пригибала прямоугольное строение к земле. Общая обшарпанность, заколоченные окна и провалившаяся колокольня не добавляли церкви очарования. При взгляде на нее мыслей о боге не возникало. Наверное, в этом и заключалась главная жуть, заставлявшая людей сторониться заброшенного строения.

Потом, уже в отрочестве, церковь перестала производить на него впечатление жути. Напротив, это было очень интересное место, где атаман разбойников Кудеяр зарыл клад, который показывался, если обойти церковь посолонь с цветущей веткой папоротника. Покопались они на развалинах всласть. Клада, правда, тоже и не нашли. Наверное, потому что не было цветущего папоротника.

Приняв решение, Петя зашагал по заросшей тропинке, которая на некотором расстоянии огибала церковь. Рассвет брал свое, и впереди он уже четко различал невысокие холмики старого погоста, на котором уже давно никого не хоронили. Тропинка вилась прямо через него.

Погост был действительно старым. При слове "старый", особенно если оно относится к кладбищу, сразу представляются старорежимные кресты или затянутые мхом и повиликой плиты. Увы, на этом погосте ничего такого не наблюдалось. Кресты давно сгнили, а гранитные плиты использовал на свои нужды кто-то очень хозяйственный. Сейчас могилы походили на кочки, только большие и заросшие травой. Если не знать, что под ними лежат кости, ничего и не заподозришь.

Половина кладбища осталась позади, когда Пете, до щекотки в лопатках, захотелось оглянуться. Лучше б он этого не делал. Увиденное заставило его окаменеть. Из ближайшей могилы сочился белесый пар. Сочился лениво и нагло, как будто дело происходит не будним осенним утром, а в глухую полночь, причем не в средней полосе, а где-нибудь в Трансильвании. Холодный воздух показался Пете раскаленным. Он разевал рот, не в силах ни вдохнуть, ни вытолкнуть его из легких. Пока он так стоял, струйка показалась из второй могилы, третьей, четвертой... Постепенно пар приобретал плотность, даже материальность, затем начал разбухать, чтобы через мгновение превратиться в туманное покрывало. Все происходило в полной тишине. Дальнейшее он помнил плохо. Включившийся инстинкт самосохранения бросил его вперед. Прокуренные легкие, побаливающая к непогоде спина - все было забыто. Сердце весело и мощно перегоняло кровь, чтобы ноги, такой важный, по мнению одного из важнейших инстинктов, орган, несли тело со скоростью призового скакуна.

В чувство Петю привели вид родного заводика под крышей веселенького синего цвета и хлещущие по лицу ветки ивняка.

- Какого черта? - недоуменно пробормотал он, чувствуя, как неприятно холодят ноги мокрые от росы джинсы, а пот, для разнообразия горячий, заливает глаза. Силы резко кончились, Петя даже бы упал, если бы не остаточный иррациональный страх, который до этого гнал его вперед. - Чего я так бежал-то?

Ответа не было, и, пожав плечами, он побрел навстречу рабочему дню. Цех встретил его теплом и привычным гулом конвейера. По ленте конвейера ползли банки с маринованными огурцами, которые внимательно осматривали несколько женщин. Некондиционная продукция ловко выхватывалась с ползущей ленты и отправлялась в стоящие под ногами дощатые ящики.

- Привет трудягам! - помахал он рукой, когда проходил мимо них в раздевалку. Женщины кивнули, не переставая уделять внимание банкам. Кое-кто улыбнулся.

В раздевалке некого не было, если не считать Андреича, который мирно почивал на лавке. В воздухе витал могучий запах перегара.

- Опять нажрался, - Петя подергал Андреича за ногу. - Уволят ведь к чертовой матери. Где работу искать будешь?

- Грелся я, - неожиданно трезвым голосом поведал Андреич. - Утро холодное, замерз, как собака, пока сюда добирался. До сих пор зуб на зуб не попадает.