Андрей Нимченко - Нф-100 - Псы кармы, блюстители кармы. Весь роман целиком

Мы были уже прямо напротив задних дверей в секцию. Слева я, справа Меймун, а Бац посредине - наш оплот и нечаянный щит в этом медленном бегстве. Я откуда-то чувствовал, что пока скрываюсь за ним, Серому сложнее нас разглядеть. Судя по тому, как льнул к Игорю Мей, у него было то же ощущение.

- А че вы друг к другу липните? Гомики, что ли, или так отхватить боитесь?

- Самим бы вам, ребята, не получить... - Бац сказал это спокойно, но сквозь куртку и свитер я слышал, как отчаянно колотится у него сердце. Он всегда такой - трусит до последнего, хоть и скрывает это, но если полез в драку, мало не покажется.

Здоровяк, наконец-то получивший повод, сделал скользящий шаг вперед, примериваясь, как бы сподручней врезать. И тут Серый начал действовать. Сначала я ощутил, как изменился воздух вокруг - будто на мгновение включили неоновую подсветку. Наши тела вспыхнули - еле-еле, будто бы лампочки на последнем издыхании, и все разными цветами. У Баца свечение было сплошным, голубоватым со сталистым оттенком, будто латы какие-то. Парни за спиной здоровяка казались укутанными в грязно-желтые с зеленцой одеяла, Мея я видел краем глаза и потому, наверное, он показался мне серым, смазанным - мутное пятно на синей крашеной стене. Да и сияние Баца помешало хорошо разглядеть. А вот наш друг Здоровяк светился той же буроватой аурой, что и Черкес. Это все я восстановил в памяти позже, потому что тогда времени на разглядывание не оставалось. Едва погасла секундная "подсветка", Серый метнулся к нам.

Мей пропищал что-то и, рванул Баца на себя, увлекая в секционную дверь, с пути уродца. Я тоже метнулся в сторону, в последний момент выпустив рукав бацевской куртки - только "тяни-толкая" нам сейчас не хватало. Но громадина Игорь, весивший центнер с гаком, лишь покачнулся, стряхивая Мея, как медведь стряхивает первую, опередившую свору, собаку. Прежде чем выступ стены скрыл от меня происходящее, я увидел, как наглый первокурсник присел, собираясь провести какую-то мудреную подсечку, Бац сделал широкий шаг и выкинул вперед свой кулачище, а Серый, всей своей туманной громадиной, со скоростью паровоза влетел в спину его противнику. Парня выгнуло назад, так что лопатки едва не соприкоснулись друг с другом, а потом я влетел в чью-то комнату, выбив плечом чахлую дверь.

Я упал прямо рядом с кроватью, на которой резвилась парочка. Столик с бутылками, которые они успели опорожнить, рухнул вместе со мной. Я сразу заметил, что среди них был флакон с шампанским - отличная, плохо бьющаяся, но зато хорошо бьющая дубина. Схватив ее, я метнулся назад - простите, друзья, что испортил вам вечер. Но в коридоре все уже было кончено. Здоровяк валялся на спине и слабо корчился, лицо перекошено, изо рта - пена и хрип, один глаз закрыт, из-под века другого выпучился белок. Его друзья растеряно склонились над поверженным забиякой, Мей стоит рядом с Бацем, потирает плечо - он со всего маху ударился об угол, а сам Бац выглядит совершенно ошалело:

- Я же его даже двинуть не успел, - бормочет он, - свалился вдруг на спину и дергаться начал. Он что, эпилептик? Может, "скорую" вызвать?

Группа товарищей поверженного громилы в полном составе побежала за "Скорой помощью". Спустя двадцать минут медиков мы так и не дождались - по-моему, им давно пора кончать дурить народ и сменить название, скажем, на "Хрен от нас помощи дождешься". Отправившихся за ними парней тоже не было. Наконец здоровяк перестал корчиться и пришел в себя.

- В спину вступило, - прохрипел он, - где я?

Бац, как заботливая мамаша, поправил подложенную под голову недавнего врага собственную куртку и пояснил:

- На полу, мы тебя не стали трогать - мало ли что...

- А где уроды?

Мы переглянулись, "уроды" - то есть мы, а кто же еще? - все были рядом, перед его глазами. Это как раз его дружки ретировались.

- Эти придурки, которые со мной были? - сузил список "уродов" здоровяк.

- Придут скоро... наверное. Они в больницу звонить пошли. А ты не эпилептик случайно?

- Нет, - парень попытался встать, но лишь застонал, - Бог меня наказал...

Игорь глянул на Мея торжествующе: пять минут назад тот внес предложение бросить придурка, чтоб ему в другой раз не повадно было задираться. Но тот заявил, что нельзя человека оставлять в беде, даже если он полный козел. "Вот, мол, смотри - раскаялся!" - означал этот взгляд Баца.

- ...бухать надо было меньше, мне и доктор говорил, - закончил здоровяк свое покаяние, и человеколюбия в глазах Игорька как-то сразу поубавилось.