Юрий Слащинин - Боги в изгнании (Художник В. Шершнев)

Верховный кселенз центра космонавтики еще некоторое время после наказания пытался Минтарла образумить, а когда потерял терпение — вышвырнул вон.

Так Минтарл стал носителем Баука из высокопоставленной семьи кселензов, представители которой правили миром. Прошел через все муки подавленной воли, испытал все радости жизни, которыми прельщали носителей, и страдания, им отведенные. Однажды он уловил момент пассивности Баука и, споткнувшись, ткнулся головой об пол, раздробил на куски своего мучителя. За это кощунственное, потрясшее всех кселензов преступление Минтарла приговорили к медленному расщеплению в утилизаторе. Готовилась показательная казнь. Вся Кселена ждала утверждения приговора Предводителем Верховного Гильорта Лингом. Линг, конечно же, был взбешен поступком неблагодарного носителя, но еще больше тупостью судей, которые сделали известным всей планете факт протеста против кселензов. Политические соображения перевесили. Линг назначил новое расследование, которое выявило, что Минтарл любил своего Баука, был бесконечно благодарен ему за полученное просветление ума, служил правильно и преданно, а непоправимое произошло из-за несчастного случая. Но Новый Порядок — это незыблемый порядок, за преступлением должно следовать наказание, а потому Минтарла отправили на вечную каторгу в Габар. Обо всем этом и было оповещено миру.

… Как всегда, в диспетчерской было шумно от сотен маленьких и больших экранов видео официальных и перехваченных передач. Узкий и длинный зал заполняли стоящие тесными группами свободные от работ инжеры и кажущиеся здесь особенно громоздкими чернорабочие скуды специальной селекции. По угрюмо-сосредоточенным взглядам можно было определить, что произошло что-то важное. Минтарл и его друзья присмотрелись и тоже тревожно переглянулись: на экранах шел показ отправки карательных соединений фаронов и военной техники на подавление где-то вспыхнувшего бунта.

— К нам? — спросил Минтарл с замиранием, а в голове пронеслось вихрем: не готовы!.. А не должно бы. Идем на любые унижения, чтобы не гневить.

Неужели?… И с облегчением вздохнул, когда услышал:

— На юг отправляют.

На континенте южного полюса Кселены, как и на северном, размещалась промышленная зона, приближенная к источникам сырья и удобно отделенная от метрополии океаном. Южный полюс, как и северный, к тому же весьма удачно решал для кселензов проблему охраны низших каст: полярные морозы стерегли рабов надежнее фаронов, так как выйти из-под заводского купола без специальной экипировки было равнозначно самоубийству. Но, похоже, южане пошли на это…

— Бунт? — спросил Минтарл.

— Пока не знаем, — диспетчер подал ему картограмму. — А нам приказы вают поменять программу.

Минтарл принял от обступивших диспетчеров еще несколько документов, требующих неотлагательного рассмотрения, и прошел в помещение Сбора.

Экстренное заседание Сбора вел распорядитель Ригцин. Он сидел перед главным пультом электронного «Разумника» на вращающемся кресле, явно маленьком для грузного, оплывшего тела Ригцина, и расслабленно, как могло показаться на первый взгляд, а на деле внимательно выслушивал информацию членов Сбора, размещавшихся за дугообразным столом, считывал данные с загоравшихся экранов и экранчиков и виртуозно работал на клавишах, ведя разговор с машиной. Завидев вошедших, приветливо кивнул.

— Что произошло? — спросил Минтарл. Он сел на свое место и тут же опустил картограмму в приемник индивидуальной приставки — на экранчике перед ним поплыли данные перестроенной программы работы шахт Габара.

— Вроде бы меняют гарнизоны, но постоянно грозят, похваляются мощью, — сказал Ригцин.

Минтарл выслушал его и перевел взгляд на Тадоль-па. Спросил:

— Сколько времени вам понадобится, чтобы подготовить отряд боевиков?

— Мы сделали пока черновую запись, — ответил Тадоль-па. — Она может быть воспринята за двадцать суток сна. Но сейчас мы ее переделаем и сможем, наверное, сократить до трех суток.

— Сколько потребуется времени на переделку?

Тадоль- па задумчиво посмотрел на большой экран приставки, привлекая к нему общее внимание. Показывалось, как фароны трогательно прощаются со своими близкими, ласкают детей, жен и, словно оставив им последнюю доброту, встают в строй непримиримо суровые, готовые к любой жестокости во имя сохранения своего благополучия, обеспеченного Новым Порядком. Кивнув на экран, произнес: