Михаил Казьмин - Через семь гробов 2

Не называя источник, Роман пересказал жене сведения, полученные от Сергеева, добавив результаты своего маленького расследования по поводу танцевального конкурса на Тринидаде.

— Очень интересно, — задумчиво сказала Хайди. — Но Стоун точно не проститутка. То есть, конечно, она этим… — Хайди запнулась, вспоминая нужное слово, — … подрабатывает. Но я уверена, что проституция для нее не главная работа.

— А какая главная? — Корневу стало интересно.

— Не знаю, — честно ответила Хайди. — Она хорошая спортсменка и плохая актриса.

Такой характеристики Роман не ожидал. Нет, что эта девка со спортом дружит, он и сам заметил, но насчет актрисы, да еще плохой… Корнев кивнул, побуждая жену продолжать.

— Она старается выглядеть так, как тяжелее ложки ничего руками не держала, — старания жены явно были направлены на то, чтобы выразить свои мысли, а не правильно говорить по-русски, — но при этом у нее отличная осанка. Рома, такую осанку с помощью ложки не сделать, для этого нужны другие упражнения.

Хм, а ведь действительно. Ладно, он видел, как Стоун плавает, а вот Хайди-то видеть этого не могла, она же первой в том заплыве держалась с самого начала. И вычислила по осанке. У Корнева немного полегчало на душе — согласие на предложенную женой помощь принесло первые плоды.

— А каким спортом она, по-твоему, занималась?

— Трудно сказать, — поморщилась Хайди. — Наверное, как я, когда в гимназии училась, всем сразу и понемногу. Мускулатура не выражена по группам мышц, но правильная осанка и хорошее дыхание.

Ничего себе, у любимой жены терминология! Прямо как у тренерши по гимнастике. Хотя… Роман вспомнил рассказы Хайди о том, как ее гоняли на спортивных занятиях в гимназии, да и результаты тех занятий он регулярно имеет удовольствие проверять на ощупь. Великолепные, между прочим, результаты! Так, ладно, от темы не уклоняемся.

— А почему плохая актриса?

— Когда ты танцевал с ней, она спросила, сколько стоит мое платье, помнишь?

Еще бы не помнить, сам же супруге об этом и рассказывал.

— Я сразу не подумала, но почувствовала, что это фальшь. Мои гимназистки в таких случаях говорят «дуру включать». Если бы она действительно хотела знать, сколько я для тебя стою, она бы ценой кулона и цепочки интересовалась.

— Почему? — не сразу уловил смысл Корнев.

— Видно же, что они много дороже платья! И потом, на платье мужчины просто дают женщинам деньги, а за украшения платят сами. Es ist ja ganz klar! [24] Это же совершенно ясно! (нем.) — от возмущения, что у нее такой непонятливый муж, Хайди невольно перешла на родной язык.

Но ведь права же! И хрен бы с ним, с платьем, Хайди вообще его на свои покупала, а вот кулон и цепочку на самом деле оплачивал он.

Однако же, о других они поговорят потом. Сейчас Корневу хотелось вывести жену, так сказать, в поле. Пусть понаблюдает целенаправленно, а потом они и продолжат… Но все-таки, как же ему повезло с женой!

— Знаешь, Хайди, — он подмигнул и широко улыбнулся, вовсе не для того, чтобы успокоить любимую женщину, а искренне радуясь ее помощи, — а пойдем-ка мы на второй завтрак? Посмотрим вместе на почтеннейшую публику, а?

— А пойдем! — радостно отозвалась Хайди. — Только подожди немного, я переоденусь.

Господи, ну как же ему с ней повезло!..

«… твою мать! — сказал боцман и грязно выругался». Если бы коммандер [25] Звание в военно-космическом флоте Демократической Конфедерации, соответствующее капитану второго ранга. Белл и знал этот русский анекдот, он бы все равно его не понял. Ну не умеют англосаксы ругаться, что ж теперь делать. То есть, могут, конечно, эмоционально и грубо выразиться, но вот словарного запаса у них не хватает, только эмоциями и берут. Но все равно неубедительно. Русский выругается — так сразу понятно, что именно его расстроило и насколько, по его мнению, велики случившиеся с ним неприятности. А по бедному словами и оборотами ругательству англосакса только и поймешь, что у человека возникли неожиданные проблемы.

Будь коммандер Белл персонажем того анекдота, грязные ругательства заняли бы еще пять-шесть строчек текста после упоминания известной матери. То есть проблемы, неожиданно свалившиеся на голову коммандера, были большими, несвоевременными и трудноустранимыми.

Торпеда, которую поймал его крейсер, оказалась для такого корабля не смертельной, но дел натворила. К той самой матери был уничтожен один из кубриков, сильно повреждены механизмы поворота и подачи боеприпасов верхней кормовой башни главного калибра, и что самое мерзкое, пришлось останавливать один из трех движков из-за вполне реальной опасности его взрыва. И теперь ему приходится вместе с кораблем торчать на орбите Хангнама и терпеть несусветный бардак, который на этой идиотской планете называют ремонтом. То ли дебилы они тут все, то ли издеваются, а скорее, и то, и другое вместе.