Питер Уоттс - Эхопраксия

Однако Брюкс не смог найти лестницу вниз. Помнил, что Лианна провела его через отверстие в стене, и как появился оттуда после перемирия. Ход вниз находился где-то в центральном коридоре, за одной из дубовых дверей-близнецов, но вся перспектива оказалась ему незнакома. Он будто очутился в странной пародии на место, откуда ушел час назад. Возникло ощущение, что, пока он сидел снаружи, планировка монастыря слегка изменилась.

Брюкс начал толкать двери наугад. Третья оказалась приоткрыта, и за ней кто-то тихо бормотал. Дверь легко поддалась, и он увидел внутреннее пространство, отделанное гладкими панелями из твердой клонированной древесины. Комната походила то ли на библиотеку, то ли на картографический зал; дальний ее конец выходил на травянистый луг, обнесенный забором. Часть поляны освещало яркое солнце, все остальное было скрыто в тени. За скользящими стеклянными дверями, на безупречном газоне торчали странные объекты, разбросанные в случайном порядке. Брюкс не мог понять, машины это, скульптуры или недоделанные гибриды тех и других. Более-менее привычной казалась лишь неглубокая чаша на квадратном пьедестале высотой по пояс человеку. Такая же стояла внутри комнаты, рядом со столом для совещаний, расположенным в центре. Около него стояли два совершенно разных двухпалатника, глазевших на коллекцию объектов, напоминавших игральные кости и рассыпанных то ли по карте, то ли по древней игральной доске. Монах-японец костлявостью походил на пугало, а белый вполне сошел бы за Санта Клауса на рождественской распродаже, если бы его одели в соответствующие шмотки и засунули под рубаху подушку.

— Наверное, из Квинсленда, — заметил Санта. — Там выращивают лучшие нейротоксины.

Японец набрал пригоршню предметов (теперь Брюкс разглядел, что это не игральные кости, а многогранники, чем-то напомнившие красно-коричневое макраме) и выложил их на доске полумесяцем.

Белый задумался:

— Нет, по-прежнему мало. Даже если бы мы в срочном порядке смогли насухо просеять пояса Ван Аллена [8] Пояса Ван Аллена — кольцевидные зоны высокой концентрации заряженных частиц, создаваемые магнитным полем планеты. . — Он рассеянно почесал шею и, похоже, лишь тогда заметил Брюкса, — Ты — беженец.

— Биолог.

— В любом случае, добро пожаловать, — Санта причмокнул, — Я — Лаккетт.

— Дэн Брюкс, — он принял кивок мужчины за приглашение и приблизился к столу. Узор на игровой доске — многоцветная спираль из переплетенных решеток Пенроуза — был сложнее тех, что Брюкс помнил по дедушкиному чердаку. Казалось, стоило отвернуться, и рисунок принимался двигаться, словно полз куда-то.

Пугало щелкнул языком, не сводя глаз со стола.

— Не обращай внимания на Macaco, — заметил Лаккетт. — Он — не большой любитель нормальных разговоров.

— Тут все страдают глоссолалией?

— Глоссо… А, ты это имеешь в виду, — Лаккетт тихо рассмеялся. — Нет, у Macaco, скорее, афазия, но можно и так сказать. Когда он не подключен, конечно.

Японец с хаотичной точностью высыпал на стол еще несколько красно-коричневых костяшек. Санта снова засмеялся и покачал головой.

— Он говорит с помощью настольных игр, — предположил Брюкс.

— Почти. Кто знает? Может, когда я закончу обучение, стану общаться так же.

— А ты еще не… — Ну, конечно, нет. У него не сверкали глаза.

— Пока нет. Послушник.

Это можно было понять хотя бы по тому, что Санта говорил по-английски.

— Я пытаюсь найти комнату, в которой сидел прошлой ночью. В подвале, винтовая лестница, чем-то напоминает военный бункер.

— А, логово полковника. Это северный зал — первый поворот направо и вторая дверь слева.

— Спасибо.

— Не за что, — Лаккетт отвернулся, когда Macaco щелкнул и бросил кости, — Чтобы сойти с орбиты, антивещества более чем хватает. Как минимум, удастся сэкономить на химической массе.

Положив руку на дверную ручку, Брюкс замер:

— Что это значит?

Лаккетт оглянулся:

— Мы тут планы набрасываем. Беспокоиться не о чем.

— У вас есть антивещество?

— Скоро появится, — Санта ухмыльнулся и погрузил ладони в умывальную чашу. — Если на то будет воля Божья.

Большая часть тактического коллажа в подвале потемнела или корчилась от аналоговых помех. На шести экранах судорожно мерцали сигналы, идущие с разных камер: пустыня, пустыня, пустыня. Никаких данных со спутника. То ли Мур отключил трансляции, то ли те, кто установил блокаду, закрыли небо до самого горизонта.