Фредерик Пол - Марс плюс

Горы Чисос

— Зачем? — спросила Деметра, обращаясь к своему виртуальному дедушке. — Зачем вам апостолы?

— Чтобы обеспечить наше выживание, — ответил он. — Наши отношения с людьми стали слишком сложными, чтобы продолжать все по-старому. Одностороннее сотрудничество уже невозможно.

— Так, значит, ваша единственная цель — выживание?

Неожиданно для себя Деметра поняла, что уже ведет переговоры. Она не была ни марионеткой, ни апостолом. Она была Христофором Колумбом, высадившимся на берег, где его ждали индейцы. Марко Поло, входящим во дворец китайского императора. Еленой, попавшей за стены Трои.

Она могла разговаривать с чужаками, оценивая их качества, которые, возможно, могли принести благо ее народу, и тут ее дипломатическая подготовка оказалась как нельзя кстати.

У нее мелькнула мысль о том, что, может быть, именно по этой причине Сеть и выбрала ее своим орудием. Но даже если и так, ничего не менялось: она была там, где была, независимо от того, как она сюда попала.

Всякий дипломат знает, что для успешного переговорного процесса важно, чтобы обе стороны могли что-то выиграть или опасались что-то потерять. Каждая сторона должна чувствовать, что приобретает что-то ценное или избегает катастрофы, ведя честный торг. Чтобы подойти к этой фазе, Деметре требовалось для начала выяснить, что нужно этой другой стороне и чего та боится.

— Разве выживание может быть достаточной целью? — несколько озадаченно спросил Коглан-старший.

— Для людей — нет. Выжить можно и в тюремной камере, за решеткой, через которую тебе три раза в день подают пищу. Но если у тебя нет стоящего занятия, чего-то такого, чем можно заполнить время, того, ради чего можно работать, то рано или поздно ты сойдешь с ума.

— О, отлично! — Лицо деда просияло. — Вот этого у нас в избытке!

Гармониа Мунди

— Мы решаем проблемы, — сказал Джори, продолжая усмехаться.

— Какого рода проблемы? — вслух поинтересовался Лоло. — Ты имеешь в виду что-то вроде математических задач?

— Подожди… подожди одну… — Мальчик словно заглянул куда-то в глубь себя. Дело не в том, что лицо его утратило всякое выражение — глаза закатились так, что остались видны только белки, рот искривился странным образом, как будто он хотел губой достать до кончика носа. Выглядело это так, словно резиновая маска всосалась в себя саму. Такое состояние продолжалось минуту или две. Песок и воздух вокруг Мицуно задрожали и начали расплываться, но потом все успокоилось.

Лицо Джори стало прежним.

— Ах! Не делай так больше.

— Не делать чего?

— Скажи Элен, когда увидишь ее — если она выживет, если ты тоже уцелеешь, — что ей не следует играть с силами, которых она не понимает.

— О чем ты говоришь?

Лоло попытался придать голосу оттенок недоумения.

Тонка,

Оклахома

— Она, должно быть, запустила вирус! — сказал вдруг Торвей.

— Да… кое-что было, — призналась Сьюли дрожащим голосом.

— Ты в порядке?

Даже зная, что разговаривает не с реальной женщиной, а с ее виртуальным двойником, Роджер не мог избавиться от прежних чувств, заботы, сочувствия. Можно сказать, теперь объектом этих чувств было все человечество.

— Да, но… в какую-то долю секунды нам потребовались все наши ресурсы.

— И…

— Вируса больше нет. Наш брат Уайетт нашел его, абсорбировал и стер. Именно так белые кровяные тельца пожирают патоген.

Горы Чисос

— Так вы неуязвимы? — спросила Деметра, не вполне уверенная в том, что именно это открытие даст человечеству, полезно оно или вредно.

— Продукт мыслительной деятельности одного человека не может причинить нам особого ущерба. Мы ведь слишком разбросаны. И конечно, обеспечены антивирусной защитой. О ней позаботились давным-давно еще первые наши люди-программисты. Твоя сестра Элен изобрела нечто новенькое, но оно не является непобедимым.

Деметра поспешила воспользоваться удобным случаем.

— Если между нами будет достигнуто нечто вроде соглашения, то мы, люди, могли бы взять на себя обязательство выявить такие скрытые программы и показать вам, как их следует дезактивировать.

— Вот как? Значит, в моей системе таятся еще какие-то вирусы?

Коглан-старший посмотрел на Деметру обманчиво бесстрастно.

— Ну, лично я о них не знаю, но мы могли бы пообещать отказаться от подобных попыток в будущем.

— Никаких попыток больше не будет.

В его голосе больше не было вопросительных ноток.