Павел Ганжа - Экс

Начальство не замедлило появиться. Не успели новобранцы заскучать, как в отсек проникла целая группа сержантов-федератов, которые тут же принялись командовать, устраивать переклички, сбивать в бойцов в группы и выводить из челнока. Антону поначалу почудилось, что сержантов целый взвод - не меньше, такую бурную деятельность они развили, но на поверку выяснилось - всего пятеро. Или аж пятеро - с какой точки зрения на это посмотреть.

Здоровенный усатый сержант, остановившийся в проходе неподалеку от Ветрова, объявил:

- Слушаем меня! Сейчас те, чьи фамилии назову, откликаются. Потом по моей команде встают, берут вещи и попарно направляются к левому выходу. Ясно!

Не дожидаясь ответов, здоровяк стал зачитывать фамилии бойцов, заглядывая в блокнот. Как ни странно - бумажный, а не электронный.

- Адамс?

- Я.

- Гриневич.

- Здесь...

- Говард? Говард есть? Так, значит, в хвосте или в первом отсеке...

Неподалеку стоял второй сержант, правда, значительно меньших габаритов и без усов, и тоже называл фамилии. А дальше горланил еще один унтер. Из-за переборки доносились похожие возгласы. Не надо быть Ломоносовым, чтобы догадаться - сержанты распределились по отсеку, а точнее - по челноку.

Добравшись до фамилии Ветрова (очевидно, Антон был в списке последним), и услышав очередной, двадцатый по счету отклик - в данном конкретном случае - 'я', здоровяк удовлетворенно крякнул:

- Угадал, большая часть тут...

И убрал блокнот в карман. Оглядел рекрутов, а затем и озвучил уже 'полюбившиеся' команды:

- Кого назвал - подъем! Стоим, две минуты ждем! Сейчас еще десяток найду и приведу, а потом - на выход.

- А я? - выкрикнул Ковальски. Он и несколько рекрутов рядом с Ветровым продолжали сидеть, поскольку усач-здоровяк не назвал их.

- Стоп, ты кто?

- Рекрут Ковальски, господин сержант! - подскочил Ник.

- Не ори, оглохнуть можно, - поморщился здоровяк.

- Рекрут Ковальски, - повторил австралиец, уже гораздо тише.

- Слышал уже, - проворчал сержант и снова достал из кармана бумажный блокнот. - Твоей фамилии в моем списке я не вижу. Тебя, наверное, за вторым батальоном закрепили. Или за третьим. Так что, сиди, жди, когда твой сержант подойдет.

- А можно мне с вами? Просто я в госпитале провалялся и моих в части давно отправили, а тут с ребятами сдружился...

- Не знаю, - почесал затылок усач. - Ладно, сиди пока, а я заодно с Хоффарбером поговорю, глядишь, поменяем тебя.

Здоровяк потопал в первый отсек, а к его группе подошел тот самый сержант 'без усов и небольших габаритов'. Озвучив восемь фамилий и забрав двоих рекрутов, он тоже отправился в первый отсек. Затем по очереди к переборке подошли еще несколько сержантов и отметились аналогичными действиями

Отсеки челнока стали напоминать муравейник. Нет, скорее - торговый зал крупного супермаркета. Кто-то куда-то двигался, кто-то стоял, кто-то сидел, кто-то тащил вещи. Наконец, вернулся усатый и привел с собой восемь рекрутов.

- Кобыльски!

- Ковальски, господин сержант!

- Ну, да... короче, поменял я тебя у старины Хоффа в списках - теперь ты в первом батальоне служить будешь.

- Спасибо, господин сержант!

- Да не ори ты! - урезонил Ника здоровяк. - А то я уже жалеть начинаю, что с тобой связался.

Антон хоть и не готов был заорать вслед за австралийцем, но тоже обрадовался, что служить они вместе будут. Старый знакомый, все же. С учетом даты рождения - очень старый.

- Так, разбились по парам, взяли вещи и за мной, на выход!

На сей раз никакого рукава не было - спускались по трапу. И все рекруты активно глазели по сторонам - не каждый день на чужую планету ступаешь. Один Ветров, наверное, в первую очередь обернулся и посмотрел на челнок. Сейчас получилось его разглядеть. Слухи не обманули. Действительно - громадина. Только по трапу шагали минуту - спускались с высоты пятиэтажного дома. Это каким же исполином должен быть гиперскачковый корабль?

Впрочем, масштабы вызывали некоторое удивление, но не более. Вообще, Антон заметил, что у него нет особо ярких эмоций. Ни восторга, ни восхищения, ни изумления. Казалось бы, другая планета, лопнуть и не встать, для человека из далекого прошлого событие экстраординарное. Другие рекруты успевают и головами крутить, и языками цокать. И это жители двадцать восьмого века, пусть и набранные, по большей части, из глухих уголков Федерации. Что уже про эксов говорить. Вон, у Ковальски аж фонтан красноречия заткнуло, глаза по полтиннику, на морде полная восторженность нарисована.