Вогт Ван - Клетка для разума

- В таких обстоятельствах я полностью завишу от гения этого человека, поскольку нашим войскам постоянно нужны плоды его творчества - во всяком случае большинство этих плодов. Он помогал нам столько раз, что невозможно сосчитать, и ни разу не отказался выполнить заказ. По-моему, все это дело можно было бы решить на уровне отношений между людьми. Если бы я был при том, когда этот вопрос был поднят в первый раз, думаю, простой разговор с Траском быстро позволил бы мне выяснить, что он имел в виду на самом деле, когда критиковал наш строй. Поэтому, Ваше Превосходительство, я не считаю, что Траска нужно казнить. У меня такое чувство, что его надо освободить, и как можно скорее.

То, что нужно было сказать, сказано. Какой бы ни оказалась цена защитительной речи, она произнесена и вернуть слова назад невозможно. Марен не представлял, что ещё он мог бы добавить. Может быть, в его голосе прозвучало немного больше волнения, чем надо. Жаль, но это было сильнее его. И к тому же, повлияет это волнение на решение Судьи или нет, оно будет отнесено за счет всем известного интереса Марена к судьбе Траска.

Генерал стал ждать.

Под деревом с шелестящей листвой сгущалась тишина, и неумолимо тянулось мгновение за мгновением, пока тот, кто сидел в тени дерева, взвешивал слова Марена. Легкий ветерок играл в ветвях. На миг опьяняющий запах цветов и кустов стал сильнее - и тут же растворился в затихающем ветре.

Вождь поднял голову.

- Дэвид, сначала я хочу, чтобы вы знали, как я ценю вас и за ваши человеческие качества, и за ваш дар военачальника. То, что вы вступились за Траска, потрясло и огорчило меня. На мгновение я задал себе вопрос, какие у вас в действительности отношения с этим человеком.

- Я не поддерживал с ним никаких отношений, кроме тех, которые были необходимы по должности.

- Я верю в это, и именно поэтому рассчитываю на то, что вы перестанете оказывать ему поддержку. С этого момента целиком посвятите себя тому, чтобы одержать победу над Георгией.

Это был откровенный приказ. Марен побледнел, но заставил себя улыбнуться.

- Считайте, что это уже сделано!

Диктатор о чем-то задумался, потом продолжил:

- Дело Траска серьезнее, чем кажется. Мне жаль, Дэвид, что я не могу открыть вам всю правду, но поверьте мне - крайне важно, чтобы Георгия капитулировала как можно скорее. Вы можете спросить: если смерть Траска так необходима, почему не отменить отсрочку, предоставленную ему законом? Могу вам ответить лишь одно: у нас есть причины не делать этого.

Марен подумал о записях, найденных на трупе георгийца-заговорщика. Генерал собирался показать их Великому Судье в критический момент, но теперь об этом не могло быть и речи: у него было слишком много сомнений относительно Мозга - и относительно Великого Судьи тоже.

Диктатор встал.

- Остановимся на этом. Советую вам пройти в домик для гостей, как заведено. До встречи за завтраком!

И перед Мареном непоправимо закрылась дверь.

Глава 17

Марен неохотно направился к построенному в швейцарском стиле домику для гостей. За это время в воздухе разлилась ночная прохлада, и мрак по бокам ярко освещенной дорожки стал гуще. Генерал вошел в дом. У него не было никакого желания спать, и мысль о том, что эта ночь будет потрачена зря, была ему невыносима.

Но приказ диктатора был ясен: Марен не должен был покидать охраняемую зону вокруг Дворца. Выйти из неё по какой бы то ни было причине значило неизбежно навлечь на себя подозрения. Марен неуверенно разделся, но из упрямства не надел пижаму, хотя и вынул её из шкафа: надеть её значило решиться лечь спать. А спать значило умереть через пять дней. Невеселое уравнение, к которому нельзя ничего прибавить и из которого ничего нельзя вычесть. Нежелание спать не было результатом расчета, оно было рефлексивным.

Марен лег в постель голый, погасил свет и лежал в темноте с широко открытыми глазами. Он не смог удержаться от мысли о несостоявшемся свидании с Ральфом Скаддером. Не то, чтобы у Марена был план как-то использовать руководителя прапспов, но неудавшаяся встреча казалось ему упущенной возможностью. Генерал установил на нужное время звонок настенных часов со светящимся циферблатом. "Что ж, будем спать", - грустно сказал он себе. По крайней мере, завтра он будет бодрым.

Проснулся он мгновенно - от ощущения, что рядом кто-то есть. "Дэвид", - прошептал в темноте женский голос.

Делинди!

- Иди сюда, - шепнул он в ответ, и через мгновение почувствовал движение её тела и запах духов. Простыня соскользнула с Марена. Делинди свернулась рядом на постели и прижалась к нему. Шелк её пеньюара приятно холодил кожу Дэвида. Делинди возмутилась: "Ах ты, негодяй! Совсем голый!" Но при этом её пальцы быстро и без остановки скользили по его телу.