Алексей Махров - …И немножко нервно

Плечо болело и наяву. Рядом с кроватью стоял молодцеватый капрал и примеривался еще раз двинуть офицера по плечу.

– Ты что творишь, урод?! – заорал Уитворт.

– Так это… господин капитан, сэр, вас господин полковник вызывает! – браво вытянувшись по стойке «смирно», доложил капрал.

– Только меня? – уточнил Уитворт, потирая саднящее плечо.

– Никак нет, господин капитан, сэр! Приказано собрать всех офицеров эскадры!

– Не мог нормально разбудить, каналья? – рявкнул Уитворт, вставая с кровати. Общий сбор – это серьезно. – Зачем толкал, мерзавец?

– Виноват, сэр! – капрал, и так стоящий, словно на плацу перед генералом, вытянулся, казалось, еще больше. – Я вас, сэр, деликатно окликал, потом, когда вы, сэр, не откликнулись, легонечко потормошил. Но вы, сэр, только пинались и не просыпались.

– Сапоги подай! – слегка снизил тон капитан, покачиваясь на ватных ногах. – И фуражку! Она в том углу… лежит.

Капрал помог офицеру принять вертикальное положение, надеть китель, натянуть сапоги, опоясаться ремнем и в довершение аккуратно водрузил на голову Уитворта фуражку. Майклу только и осталось, глянув в зеркало трюмо, слегка сдвинуть головный убор набок – как было принято у пилотов.

Выйдя на все еще темную улицу из криво висящих на поломанных петлях парадных дверей «Звезды Раджастана», военные под ручку, как чинная семейная пара пошли к штабу гарнизона. Идти было, в принципе, не так далеко – здание штаба расположилось в самом сердце туземного города – в Старой крепости. Но Уитворт, едва волочащий ноги и не падающий только потому, что опирался на капрала, потратил на этот путь почти четверть часа. Во дворе цитадели уже стояли под парами несколько локомобилей – комендант подготовил транспорт для пилотов. А их во дворе, невзирая на ранний утренний час, собралось довольно много. В ожидании опаздывающих офицеры курили папиросы и перебрасывались дежурными фразами о погоде. Оказалось, что ждут не только припозднившегося капитана Уитворта, но и где-то загулявшего лейтенанта Френсиса Коннолли.

Капрал подвел Майкла к группе сослуживцев и незаметно исчез, посчитав свой долг выполненным. Уитворт, обменявшись приветствиями со знакомыми, устало присел на подножку локомобиля, привалившись спиной к теплому кожуху парового котла. Сослуживцы посмотрели на графа с сочувствием – видок у него был отвратительный, словно после недельного запоя. Что, впрочем, было недалеко от истины. В колониальных войсках злоупотребляли спиртным многие офицеры – очень выматывающими оказались тянущиеся уже три года боевые действия. И не только спиртным – к опиуму пристрастился не один капитан Уитворт. «Хрупкая» психика имперских офицеров не выдерживала превратностей «неправильной войны» – поднявшие мятеж сипаи придерживались партизанской тактики, предпочитая нападения из засад нормальному общевойсковому сражению. А среди пилотов, которым не было нужды постоянно находиться в своей части, увлечение запрещенными видами допинга стало повальным.

Кто-то из сослуживцев протянул Майклу серебряную фляжку. Капитан, благодарно кивнув, даже не посмотрел на доброхота, а сразу присосался к горлышку. Во фляге оказался дешевый бренди, но он быстро привел состояние Уитворта к более-менее приемлемому. До такой степени, что пилот сумел встать и самостоятельно занять место в транспорте, – очередной вестовой привел наконец лейтенанта Коннелли, и пилоты начали грузиться в локомобили.

Проехав через Старый город и миновав посты Периметра, машины устремились в джунгли. Но проскочили их довольно быстро – сразу за узкой, не более пары миль шириной, полосой зарослей расстилалось большое поле, обнесенное в три ряда колючей проволокой. На его дальнем конце возвышались три причальные мачты для дирижаблей. Ближе к городу стояли сборные ангары, где размещались подразделения штаба воздушной эскадры, ремонтные мастерские, склады запчастей, боеприпасов и топлива. Со стороны джунглей строения прикрывал длинный и довольно высокий земляной вал, на вершине которого солдаты из батальона охраны устроили несколько огневых точек для легких картечниц. Открытые всем ветрам, оборудованные только навесами, стоянки аэропилов размещались примерно посередине аэродромного поля – по требованиям техники безопасности. Имперским инженерам так пока и не удалось решить проблему самовоспламенения воздушных турбин.

Напротив домика канцелярии штаба эскадры стояли несколько человек, среди которых сразу бросался в глаза рослый стройный мужчина с отменной выправкой – полковник Элкет, командир 3-й воздушной эскадры Королевского воздушного флота. Дожидаясь, пока подчиненные высадятся из локомобилей и построятся напротив, он в нетерпении похлопывал стеком по голенищу сапога. Невзирая на уже начавшую донимать жару, полковник был облачен в строгий повседневно-строевой мундир с высоким стоячим воротником, а на его руках красовались белые перчатки с золотыми застежками. На загорелом лице старого вояки не было видно ни капли пота.