Алексей Махров - …И немножко нервно

– На боевом! – негромко, даже не стараясь перекричать свист турбин, сказал полковник Элкет, повернувшись к разведчику.

Стоящий на ходовом мостике Дойл отложил мощный бинокль, через который он последние пять минут разглядывал цель. По его сигналу все находящиеся рядом офицеры и нижние чины надели огромные очки с толстыми черными стеклами.

– Дистанция? – при помощи слуховой трубки запросил у командира воздушного корабля майор.

– Пять миль! – ответил пожилой подполковник, начавший службу чуть ли не во времена монгольфьеров.

– Безопасная… – про себя сказал Дойл, а вслух продолжил опрос: – Высота и курс?

– Высота – три, курс сто десять! – отрапортовал подполковник.

– Надо взять на три румба левее! Уменьшим парусность, не так сильно будет болтать при прохождении ударной волны, – наклонившись к уху Дойла, подсказал Элкет. Обращаться напрямую к командиру дирижабля, минуя голову ответственного за проведения операции, он счел неэтичным.

– Лево три! – скомандовал Дойл, и подполковник отрапортовал его распоряжение.

Рулевые, ворочая свои пятифутовые штурвалы, торопливо развернули дирижабль носом к цели. Все стоящие на мостике замерли, предвкушая невиданное зрелище. Белая клякса аэропила уже почти приблизилась к черной дыре в густом зеленом ковре джунглей. И Дойл и Элкет прекрасно знали, что выжить после взрыва боеголовки Уитворту вряд ли суждено. Им намеренно жертвовали, командиру эскадры надоел заносчивый хамоватый пилот, наркоман и картежник.

Но смерть настигла Майкла гораздо раньше – внезапно для всех с земли поднялся столб белого дыма.

– Ракета! – едва успел выдохнуть Дойл.

Аэропил Уитворта исчез в ярко-красной вспышке взрыва. Вниз посыпались горящие обломки. А несколькими секундами позже такие же зенитные ракеты угодили в горячие двигатели дирижабля. Мгновением позже огонь перекинулся на баллоны с газом.

Штабс-капитан Чернов, глядя на вспухшее в небе искусственное черно-белое облако, удовлетворенно кивнул и немножко нервно сказал механику-водителю, чья голова в ребристом шлемофоне торчала из соседнего люка «Арматы»:

– Отлетались лаймы…

Затем лейтенант нырнул в утробу боевого отсека новейшего летающего танка Российской империи и, пощелкав кнопками радиостанции, связался с командованием.

– Ваше высокопревосходительство! Докладывает Чернов! Наш ЗРК отработал штатно. Все воздушные цели уничтожены.

– Отличная работа, капитан! – пророкотал из наушника гарнитуры голос начальника отдела специальных операций Главного разведывательного управления Генерального штаба генерала Карловича. – Да, вы не ослышались: именно капитан! Можешь снимать звездочки с погонов! [1]Благодарю за службу!

– Премного благодарен, ваше высокопревосходительство! – радостно рявкнул в микрофон новоиспеченный капитан.

– Борис Ефимович, как себя повел «образец»? – генерал перешел с уставного тона на доверительный.

– Детонации «образца» не произошло, Фридрих Германович! Через час вышлю в район падения аэропила поисковые группы.

– На этот раз союзнички не подвели? – хохотнул генерал.

– Нет, Фридрих Германович, в этот раз мы у этих… дикарей все ПЗРК отобрали! – улыбнулся Чернов. – Хорошо еще, что после позавчерашнего несанкционированного пуска лаймы все-таки решились на повторный налет.

– Дурачье! – хмыкнул Карлович. – Сперли где-то в ином мире русскую же боеголовку и носились с ней как с писаной торбой. И ладно бы попытались разобраться в устройстве и повторить разработку, так нет – в анусе у них свербело: так долбануть кого-нибудь хотелось. На нас напасть у них кишка тонка, так на дикарях решили отыграться.

– Так, Фридрих Германович, нападать на нас – извращенный способ самоубийства! – ввернул Чернов. – И они прекрасно об этом знают.

– Вот именно, Борис Ефимович, вот именно! – рассмеялся генерал Карлович. – Сколько раз им твердили: этот мир наш!

Знаки различия штабс-капитана Российской армии – четыре звездочки на одном просвете. У капитана (следующее звание, примерно соответствующее нынешнему майору) – один просвет, без звездочек.