Мария Гинзбург - Тепло тебе нужно

Я спохватился, что надо сказать Эльвире ответный комплимент и блеснуть эрудицией.

– А ты на героиню одного фильма похожа, – с ужасом услышал я свой собственный голос.

На дне темных глаз Эльвиры взметнулись и опали крохотные снежинки. Она слишком быстро повернула голову на мой голос, и блики от фонаря заплясали в ее глазах. Но мне эти снежинки показались вполне реальными. Были они твердыми, острыми и опасными, как сюрикены. Я запоздало сообразил, что она могла слышать эту шутку уже много раз.

– Толлл-лько иммм-менем, Эльвира, только именем… – торопливо добавил я.

Я так и не смог унять дрожь. Эльвира улыбнулась:

– Здесь так холодно. Я принесу нам выпить!

Она на миг прижалась ко мне, обдав жаром своего крепкого тела, и вернулась в зал. Я увидел, как среди танцующих пар кружится Ленка, крепко схваченная каким-то потным здоровяком. Лысина его блестела, по ней стекал пот. Тут я и протрезвел окончательно.

Через дверь балкона я видел, как Эльвира повалилась на красный кожаный диван и расхохоталась. Как девчонка, дрыгая ногами в черных узких туфлях. Не собиралась она идти ни за какой выпивкой, конечно. Рядом с ней угрюмым встрепанным чучелом высилась Гера. Как и я, она еще не понимала причины веселья матери. Эльвира села, начала что-то говорить, сделала такое движение перед грудью, словно обнимала два арбуза, а потом провела ладонями над головой, изображая высокую прическу.

Я отвернулся. Давно я не испытывал такого невыносимого, всеобъемлющего стыда.

Эльвира, конечно, смотрела фильм про свою тезку.

Пойду дров подброшу.

Дров здесь много. Вся левая половина дома викингов забита отборным брусом. Хозяин музея хотел расширяться и построить еще копию стрелецкого острога. На зиму стройматериалы убрали под крышу. Гостям как раз показывали присыпанный снегом фундамент, когда…

Проклятая псина наконец-то успокоилась. И это хорошо, у меня от ее воя раскалывалась голова. Ее жизни ничего не угрожает. Будка стоит на полосе сухой и теплой земли над теплотрассой, и добраться до нее онине могут. Пес воет на трупы, что валяются вокруг. Но он или устал выть, или смирился и наконец-то замолчал.

Теперь можно продолжать без помех, а то у меня от его воя только что пальцы судорогой не сводило.

От стыда и злости я согрелся и возвращаться в зал пока не хотел. Я стоял на балконе, опираясь на кирпичное ограждение. Луну скрыла туча. Протока смутно белела в темноте. На освещенном фонарем пятачке у входа в отель, прислоненная к скамье, стояла сплетенная из соломы и прутьев гротескная женская фигура в ярком переднике. Чучело Зимы, которое завтра мы должны были сжечь.

«Все вы, бабы, такие. Яркие тряпки, намотанные на гнилую ветошь», – подумал я в порыве ярости.

Тут я заметил, что около чучела кто-то стоит. По черному меховому жилету и крупной фигуре я узнал Александра, хозяина отеля. Он курил, бережно стряхивая пепел в сторону от чучела. Передохнуть решил, значит. Я видел его сегодня и за стойкой ресепшен, и за пультом диджея на дискотеке, и в качестве ведущего на одном из конкурсов. У него, кажется, было два или три помощника да плюс приглашенная фольклорная группа музыкантов с волынкой, но в основном он управлялся сам. Рядом с ним стоял его помощник Илья и тоже курил.

– Смотри, – сказал Илья, указывая рукой в сторону берега. – Поздно-то как в этом году. Ведь весна уже почти…

Александр повернулся в сторону протоки и выронил сигарету. Лампочки на гирлянде в названии отеля в этот момент загорелись синим. Голубой отсвет лег на его застывшее, как маска, лицо. Мне на краткий миг показалось, что он уже мертв, что передо мной покойник или кукла, гораздо более страшная, чем набитое соломой чучело за его спиной. Его синие губы шевельнулись.

– Холодная весна в этом году, – сказал Александр. – Вот и…

Я невольно проследил направление его взгляда.

К острову со стороны озера плыли в воздухе светящиеся шары. Оранжевые, как апельсины. Двигались они цепочкой, дружно и очень быстро; было их штук одиннадцать, в любом случае больше пяти. Это не могло быть бликом луны на снегу, потому что луны все еще не было видно.

Я потряс головой и заморгал, а когда протер глаза, над озером и протокой царила все та же непроглядная тьма.

Я посмотрел вниз. Чучело по-прежнему стояло у скамейки, нахально расставив в стороны свои руки-грабли.

Больше там никого не было.

– А теперь – медленный танец! – раздался усиленный микрофоном голос у меня за спиной.