Джеймс Гарднер - Неусыпное око

Законы Лиги были очень жесткими в том, чтобы не подвергать разумных ненужному риску. И вы либо следовали этим законам, либо вас самого объявляли неразумным. В свою очередь, у Лиги имелись также строгие законы о том, как обращаться с опасными неразумными существами.

Дверь в здание насосной станции была заперта. Обычная мера безопасности? Или какой-то параноик действительно волновался, что вредители испортят городское водоснабжение? Нет. Скорее всего, сотрудники станции закрыли дверь здания, опасаясь, как бы облокот не прислонился к ней, отчего она могла случайно открыться под его весом. Тогда через несколько минут станция была бы полна ортов и осликов, уже не говоря об овцах, тонущих в фильтрующих цистернах. Кому нужна шерстяная вода?

В мозаичную стену возле двери был вмонтирован экран переговорного устройства. Но мы собирались нанести неоговоренный визит… нет, отнюдь не решительную атаку, чтобы застать всех со спущенными штанами. Но все же мы не хотели предоставить сотрудникам время на подготовку представления. (О да, госпожа проктор, нам нужны все наличные средства, которые вы сможете к нам направить».)

Я глянула на Чаппалара. Он вырвался от облокотов и оперся спиной о стену здания. Мечтательное выражение застыло на его лице, а сам он становился пятнистым, сливаясь с крошечными кусочками глянцевой обожженной глины. Идеальная картинка мужчины, грезящего о новой возлюбленной. Ему совсем не хотелось смотреть, настолько ли я трусливая размазня, что так и не воспользуюсь своим связующим кристаллом.

Я закрыла глаза: мне предстоял первый намеренный прямой мозговой контакт с искусственным интеллектом, проникавшим во все цифровые линии, на Дэмоте включая аксонные побеги кристалла в моем мозгу и любой компьютеризированный прибор, державший двери насосной станции закрытыми.

«Фэй Смоллвуд из "Неусыпного ока", — думала я, молча направляя мысль к двери. — Пожалуйста, предоставьте мне право входа». (В той же официальной манере я раньше говорила со своим контрольным чипом, имплантированным в запястье… который, кстати, удалили вовремя мушора, чтобы избежать радиопомех между ним и моим связующим кристаллом. С тех пор я стала носить дешевые браслеты, так как меня напрягало до неприличия голое запястье.)

Мой сигнал «Сезам, откройся» передался радиоволной через мой связующий кристалл к ближайшему принимающему элементу инфосферы, потом через множество ретрансляторов перекочевал к мировому разуму. Моя личность была установлена; также установили принадлежность замка, который я собиралась открыть. («Оку» разрешалось вскрывать замки в общественных зданиях, но не в частных домах.) Меньше чем через секунду дверь мягко щелкнула. Я открыла ее, слабо и вымученно улыбнувшись Чаппалару, испытывая тошнотворное облегчение от того, что мой мозг не взорвался.

Не теряя своего мечтательного выражения, Чаппалар заметил:

— В следующий раз, открывая дверь, просмотри изображения со всех камер слежения, чтобы узнать, что делается по ту сторону двери. В мою первую проверку меня едва не проткнул вилами автопогрузчик, как раз проезжавший мимо. — Он улыбнулся и повел рукой в направлении входа. — После вас.

Внутри не было автопогрузчиков… только убогая раздевалка со шкафчиками, в которых рабочие хранили свою уличную одежду. Некоторые украсили шкафчики фотографией члена семьи, или дешевой репродукцией иконы Благословенной Богоматери, или зелено-серой эмблемой бонавентурской команды по гребле из премьер-лиги, но в целом помещение выглядело спартанским.

— А есть городской указ, запрещающий украшать, свое рабочее место? — уточнила я у Чаппалара.

— Насосные станции должны соответствовать санитарным нормам, — ответил он. — Некоторые начальники станций трактуют эти нормы более сурово, чем остальные.

— Так ты знаешь начальника?

— Я знаю всех, кто работает в городских структурах, и ты узнаешь.

Я уже запомнила имена сотрудников станции и загрузила их файлы из гражданской базы данных. (Не через связующий кристалл. Через документальное устройство в офисе «Неусыпного ока».) Ее директором была Элизабет Тапер шестидесяти двух лет, работавшая здесь с тех пор, как люди населили Бонавентуру. На нее не поступало никаких жалоб ни сверху, ни снизу: она, ни разу не облажалась настолько, чтобы это заметили вышестоящие, и никогда не изводила подчиненных до того, чтобы они решились протестовать официально.

То же самое можно было сказать почти обо всех чиновниках города. Хотелось бы мне видеть в их послужных характеристиках комментарии вроде: «Нудный, но компетентный» или «Задолбает любого своей маниакальной жаждой контроля». Жаль, что мне не доверили составление форм для оценки деятельности.