Майкл Муркок - Финальная программа

— Это все — тот долг, который следует им отдать. Потанцуем?

— Если вы не считаете, что мы будем выглядеть слишком подозрительно.

— Гром и молния, какое значение это может иметь для нас?

Они станцевали чавер — довольно официальную смесь менуэта с включениями фруг. Джерри подумалось о последних мгновениях жизни мистера Повиса и показалось, что он может ощутить зыбкие фигуры Марека и мисс Бруннер, умирающих в глубоких пещерах его сознания. Быстро, как только мог, он вернулся в этот дикий мир.

— Вы танцуете очень грациозно, — улыбнулась она.

— Да, — ответил он. — Как вас зовут?

— Улла.

— Вы сегодня не жуете резинку.

— Не сегодня.

Он показался себе назойливым. Повращав глазами, он заставил ее рассмеяться.

— Большая вечеринка, — проговорила она. — Почему такая большая?

— В масштабах — надежность.

— Это все — для меня?

— Столько, сколько сможете взять.

— Ага!

К нему вдруг пришло ощущение блаженства. Он закрыл глаза. Его длинные ноги двигались вверх и вниз, вращалось его тело, руки перемещались туда-сюда, и они танцевали вдвоем. Он взял в рот ее ароматные волосы, погладил ее бедра. Теперь они танцевали отдельно, исполняя пируэты. Джерри взял девушку за руку и опять закружил ее. А потом он повел ее из комнаты. Они пробрались между людьми по ступеням, протиснулись через толчею, царившую на лестничной площадке, нашли, что следующий пролет не столь плотно забит людьми, и так на всем пути на самый верх, где оказалось всего несколько человек, которые вели разговор с бокалами в руках. В его спальне оставалось свободным лишь то пространство, которое было необходимо для свободного открывания двери; остальная ее часть была занята постелью.

Он закрыл дверь и запер на множество задвижек. В комнате царила полная темнота. Они погрузились в покусывание друг друга.

— Ого! — вскрикнула она, когда его рука скользнула вверх по ее ноге.

— Ха, ха! — прошептал он и начал мягко пинать ее горячее тело.

Они перекатывались по кровати, смеясь и стеная. Она была как раз то, что надо. Он поцеловал ее в щеку. Она легким касанием провела по его груди…

А потом они лежали, изможденные и довольные.

Чудесно было ощущать себя в темноте, чувствуя рядом девушку. Он скатал ей сигарету и прикурил для нее. Скатал и себе.

Когда они закончили, он щелчком выбросил сигареты и обвил девушку рукой, баюкая ее голову. Так они и уснули.

Только снилась ему Кэтрин, Кэтрин. Ему снилась Кэтрин. Кэтрин. Он весь был поглощен ею и стал ею, Кэтрин. Кэтрин со стрелой в сердце. Стрелой с очень аккуратно выполненным оперением. Самой Кэтрин, и, когда появился Фрэнк, красный, как красномундирник [20] Красномундирник — презрительное название английского солдата. Перев. , он изогнул ее тело дугой для брата. Когда Фрэнк присоединился к ним, они пошли в летний сад, все трое умиротворенно устроившись в ее теле.

— Скольких же может вместить одно тело? — он проснулся с этим вопросом, пока сон еще не успел стать перенаселенным. И начал заниматься любовью с Уллой.

Встав уже после обеда, они обнаружили, что вечеринка начала подогреваться. Они вымылись в соседней со спальней ванной комнате, и Джерри покинул девушку, чтобы открыть комнату для одевания и сменить одежду.

Позавтракали они паштетом с ржаным хлебом, который только что принесли разносчики. Потом они разошлись. Джерри взял бракованный журнал с фильмами ужасов и отнес его в комнату на первом этаже, где, устроившись на подушках, принялся читать. Рядом с ним с закрытыми глазами лежал замерзший Мужчина. Кто-то наступил на его подвеску, еще кто-то забрал у него трико, и теперь он выглядел довольно смешно.

Покончив с журналом, Джерри прошелся по дому и обнаружил трупы людей из Специальной Службы. Это нарушение рассердило его, и он начал было пинать тела. Один из них был удавлен, на втором никаких следов не было. Ганс Смит, в крепком подпитии, держа бутылку вина, указал на этого работника Специальной Службы:

— Шок, старина, удар. При той скорости, с которой их убирают, им необходимо создать Британский Институт Исследования Шока, да?

— Сколько же тебе дали? — спросил Джерри.

— Доктора говорят — год, но я думаю, меньше.

— Лучше так думать.

— Я не очень хорошего мнения о твоих друзьях, старина, серьезно. Мне пришлось попросить одного-двоих покинуть нас — от твоего имени, так как я не мог найти тебя самого.

— Спасибо, мистер Смит.

— Тебе спасибо, старый.