Владимир Васильев - Гостиница

Девчонка присела на диван рядом с Мальчиком и оберегала его

вторую руку. Мать с ужасом смотрела из-за спины врача на разодранные ткани ладони. Лицо ее было белее костюма.

- Боже! Как я боялась именно этого! Как я пыталась оградить его от контактов с фанатиками... И все-таки они добрались до него!.. Не уберегла...

Девчонка зачарованно смотрела на Женщину.

- Кто это сделал?!.. Где?!.. Как?!.. - устремила она горящий

взгляд к Девчонке.

Та не отвела глаз, но и не ответила ничего.

- Говори же! - потребовала госпожа Мэр. - Ты сама-то кто?.. Ах, да, помню... Ты уже год в розыске!.. Где ты скрывалась? Полиция и родители с ног сбились...

Девчонка только криво усмехнулась при упоминании о родителях и

продолжала молчать.

- Не трогай ее, мама! - вмешался Мальчик, морщась от боли. - Я

все прекрасно помню и знаю сам... Фанаты тут ни при чем...

- Но кто же тогда мог распять тебя, если не религиозные фанатики? воскликнула, ничего не понимая, мать.

- И кота, мама, и кота!.. - усмехнулся Мальчик очень по-взрослому, что не укрылось от материнского взора, и очень встревожило ее - судьба сына взрывом вырывалась из-под ее контроля. - Уверяю тебя - тут приложил руку некий весьма изощренный философ...

Мужчина в проеме двери чуть насторожился.

- Кто же это?! - нетерпеливо воскликнула мать, горя нескрываемой жаждой мести.

- Предтеча, мама, - посмотрел ей в глаза сын, - мой предтеча,

который был так же непорочно зачат своей матерью, как я тобой... Хотя ты никогда мне об этом не говорила...

- Но... - вскинула она руки.

- Я понимаю твои мотивы, - остановив ее взглядом, продолжил он. - Но эта "святая ложь" на какое-то время сделала меня безоружным перед ним... Я не смог перехватить инициативу в философском споре. А это, - горько усмехнулся он, показав глазами и головой на руки, - это, всего лишь, один из моих неуклюжих аргументов в этой схватке интеллектов... Я был вынужден противопоставить словам действия... И спор еще не закончен...

- О боже! - испуганно воскликнула мать. - И когда же он

закончится?!

- Да никогда, мама, - заверил ее сын. - Это вечный спор.

- Добра и Зла, - попыталась она вникнуть.

- Нет, - покачал головой Мальчик, - Любви и Свободы... Или, может быть, Созидания и Разрушения...В том-то и проблема, что это спор Бытия с самим собой...

- Ничего не понимаю, - призналась Женщина. - Зачем же распинать?! Ну, ежели на большее интеллекта не хватает...

- Извините, - вмешался хирург, - вынужден прервать ваши философские экзерсисы, хотя они явно благотворно действуют на психическое состояние пациента... Срочно нужно в клинику! Требуется ювелирная работа, чтобы сохранить руки... Здесь нет условий.

- О-о-ох... - схватилась за грудь мать.

- И мне тоже, - сообщил ветеринар, рассматривая на экране внутренности кота, засунутого в чемоданчик и подающего оттуда тревожные вопли. - Здесь не только кисти, но и вся его, так сказать, трансмиссия, требует срочного оперативного вмешательства.

- Так скорей же! - заторопилась госпожа Мэр.

- Носилки! - крикнул хирург в дверь.

Оттуда появилась парочка дюжих молодцев с носилками наперевес.

Они с помощью медсестер и Девчонки аккуратно уложили Мальчика на носилки, укрепив на груди его перебинтованные руки.

- Боже! Что это на тебе? - только тут заметила мать чужую одежду на сыне. - Ужас какой!

- Нештячней шмоток не раскопала, - объяснила Девчонка. - Его

шкурки порезали. Распинали голым. Нам надо было побыстрей линять, пока не кончились фантограммы.

- Фантограммы? - удивилась госпожа Мэр.

- Я отдал им фантомат, - объяснил Мальчик с движущихся носилок, - за кота.

- Но как их найти?! Это же нестерпимо! Таких подонков надо

держать в тюрьме! - воскликнула она.

- Лучше не вмешивайся, мама, пока это возможно, - попросил

Мальчик. - Когда говорят философы, власть должна молчать...

- Хороши разговорчики! - покачала головой госпожа Мэр. - Бывало в пылу таковых по полчеловечества с лица Земли смахивалось... И я должна молчать?!..

- Молчи, женщина, когда джигиты разговаривают, всегда долдонит

мой батяня, утюжа мать по пьяне, - вставила Девчонка.

- А ты зачем идешь? - удивилась госпожа Мэр. - Оставайся здесь. Поговорим, когда я вернусь.

- Нет, мама, - воскликнул сын, - я хочу, чтобы она была со мной... Если вы, конечно, не возражаете? - повернулся он к Девчонке.

- Не боись, малыш, - улыбнулась она, - я с тобой.

Мать удивленно посмотрела на эту замарашку, вдруг возымевшую странную власть над ее сыном. Возражать она не посмела - не в служебном кабинете.