Владимир Васильев - Гостиница

Растение, на лету превращаясь в уголь, пепел, золу, раскаленный газ, плазму, опустилось в магму ее неотличимой частью. И в этот момент она вдруг вспучилась, заклокотала и взорвалась, выбросив из жерла громадный огненный столб.

И задрожала земля, и пополз вниз по склону ледник и, догоняя

его, потекла, переливаясь через край кратера, как тесто из квашни, раскаленная, пышушая жаром и пламенем магма...

И поблекли ослепительные ночные звезды в сполохах всепожирающего пламени, и, казалось, содрогается не только земля, но и небо... И, задрожав, вышла река из берегов, и тихое озерцо выплеснулось на зеленые берега, и стукнулись лбами каменные исполины, охранявшие его...

* * *

- Поздравляю вас, госпожа Мэр, - донесся до Женщины смутно знакомый голос. - Мальчик!..

Она с трудом открыла глаза, все еще опасаясь, что нескончаемая боль, только что утихшая, вернется вновь. Но в теле и в душе царил покой.

Перед ней с младенцем на руках, улыбаясь, стояло гинекологическо-акушерское светило Города. Его усы торжествующе топорщились в стороны, пытаясь дотянуться до ушей. Он был явно доволен своей работой...

- Мальчик?.. - беззвучно прошептала обескровленными губами госпожа Мэр... Если б еще кто-нибудь объяснил ей, откуда он взялся... Бог с ней, с прессой, которая вовсю муссировала заключение медиков о ее "непорочном зачатии", где восторженно, где иронически, но она-то сама совершенно точно знала, что зачать от мужчины у нее не было возможности за неимением оного... Тайное искусственное осеменение?.. Но она не видела ни малейшей оказии для этого...

Разве что, однажды - как раз месяцев девять назад, ей приснился странный сон, будто она - река, начинающаяся с тихого озерца. И ОН таинственно исчезнувший или погибший в автокатастрофе (хотя трупа его не обнаружили) предыдущий Мэр, ее шеф, - вдруг появился на берегу и бросился в озеро!.. О!.. Это было ее единственное сексуальное впечатление после его исчезновения, единственный взрыв страсти в ее жизни, который она себе позволила!.. И все это во сне...

Не могла же она, в самом деле, забеременеть от игры подсознания!.. От собственного сна!..

- Мальчик! - бодро подтвердил профессор и, хитро улыбнувшись, добавил: - Таки он лишил вас невинности...

Она улыбнулась. Странный ребенок. Говорят, что новорожденные

орут, что есть силы, прочищая легкие, а этот так внимательно и осмысленно смотрит на нее, что ей вдруг захотелось свести распятые на родильном кресле ноги... Этот взгляд что-то ей напоминал...

* * *

ОН медленно осознавал себя и окружающий мир. Комната в белом... За окном - серо-голубое небо, нанизанное на громадный шпиль... В комнате женщина на странном кресле... Ее лоно неестественно распахнуто и окровавлено, на лице - усталость, покой и немного - удивление... Знакомое лицо... Другая женщина копошится возле нее... ЕГО самого держит на руках страшный мужчина с хищно оттопыренными усами...

И вдруг ОН узнает женщину - это же ЕГО собственная секретарь-референт!.. Или нет!.. Это лицо ОН видел совсем недавно... Но где-то не здесь!..

И ЕМУ открывается н а з н а ч е н и е э т о г о с т р а н н о- г о к р е с л а !..

- Мальчик! Госпожа Мэр!.. Мальчик! - страшно и оглушительно рычит усатый мужчина.

В этот момент ОН п о н и м а е т в с е!..

И, не в силах сдерживать эмоции, начинает пронзительно, не узнавая собственного голоса, орать от обиды и бессилия...

- Вот это голос!.. Отличный парень! - рычит усатый и подносит ЕГО к самому ЕЕ лицу. ОНА улыбается и целует ЕГО...

Нет, он не в силах этого вынести!.. ОН отворачивается и с ненавистью смотрит в окно, где неколебимо самоуверенно торчит Указующий Перст, ослепительно сверкающий в солнечных лучах...

"Еще один шанс? - вдруг понял ОН. - Пожалуй, это не так уж и плохо... Если не упустить его..."

ОН перестал орать, посмотрел прямо в глаза своей матери и улыбнулся...

- О, Боже, - простонала она, узнав этот взгляд и эту улыбку...

* * *

4. ПОЭТ

"Свой путь земной пройдя до середины,

Очнулся я в загадочном лесу..."

Данте Алигьери. Божественная комедия.

]

"Но книга жизни подошла к странице,

Которая дороже всех святынь.

Сейчас должно написанное сбыться,

Пускай же сбудется оно. Аминь."

Б. Пастернак. Гефсиманский сад.

Он мыслил музыкою слов

Он тишине внимал, как Богу.

И в завывании ветров

Он слышал Слово - слог за слогом:

Он слышал осень в шелестве,

В шуршепоте и желтегрусти,

И колко скошенной траве

Он дождевал культи, как чувства.

Он ненавидел и любил,