Владимир Васильев - И никаких фантазий !

Гости вошли.

- Мы, собственно, на минутку, - сообщил русский.

- Проходите в гостиную, присаживайтесь, - пригласила их госпожа Петрова.

Фантаст Петров приглашающе повел рукой, и президентские посыльные вошли. Сели на диван.

- Итак? - поинтересовался фантаст Петров. Петров-младший прижимался к его боку.

- Итак, - принял эстафету русский, - господин Президент приглашает вас на встречу...

- Малоуважаемый господин Президент, - чуть слышно уточнил титульный, усмехнувшись уголками губ.

-И прислал автомобиль, чтобы у вас не возникло затруднений.

- Сейчас? - поинтересовался фантаст Петров и бормотнул про себя: "Черт! Ведь было решено, чтоб никаких фантазий!.."

- Сейчас, - кивнул русский.

- На предмет?.. - пытался выяснить фантаст Петров.

- Нам не докладывают, - с улыбкой развел руками титульный, нам приказывают. Мы выполняем...

- Ладно... - кивнул через несколько мгновений фантаст Петров. - Вы не побрезгуйте нашим чаем, а я пока приму надлежащий вид.

Он продемонстрировал ладонью явную "неофициальность" своего костюма, состоявшего из старых "нефирменных" джинсов и выцветшей, штопанной байковой рубахи.

- Мы подождем, - пообещал, радушно улыбнувшись, русский. Петров удалился в кабинет, где достал из шифоньера единственный выходной костюм, черный с удлиненным пиджаком, и белую рубаху. Развесил все это на перекладинах тренажера и пошел в ванную: умыться-побриться.

Госпожа Петрова суетилась, собирая чай. Конфет в доме давно не водилось, но варенья немного заготовили. Она как раз и несла вазочки с вишневым и урюковым вареньем.

- Как думаешь, это по поводу "Письма"? - шепнула она, столкнувшись с мужем у дверей ванной.

- Черт его знает? - пожал плечами фантаст Петров. - Но другого повода не вижу. Хотя, насколько нам известно, оно так и не было опубликовано... Или мне не удосужились сообщить об этом факте?..

- Ты готов? - поинтересовалась, испытующе глянув на мужа, госпожа Петрова.

- Всегда готов! - воздел он руку в пионерском салюте.

- Ну, значит, не зря трудился, - одобряюще кивнула она и поспешила с вареньем к гостям, которых тем временем развлекал Петров-младший.

"Готов ли? - спрашивал себя фантаст Петров. Оратор он, вообще-то был никудышный. А ему, похоже, предстояло вести устную беседу. - Сумею ли не выглядеть пацаном перед профессиональным политиком?.. А что такого, даже если и пацаном?.. Да то, что толку от такого разговора не будет. Надо вести беседу на уровне мудреца, чтобы властитель внял словам. О чем я беспокоюсь?.. Все, что хотел, я сказал. Он, похоже, прочитал... А может быть, ему сообщили только о факте письма, и он хочет узнать содержание?.. Тогда должны были бы попросить захватить копию".

Фантаст Петров уже перешел в кабинет и облачался в костюм. "Выряжаюсь, как на свадьбу, - усмехнулся он, - или в гроб... Однако хочется выглядеть прилично. Даже в нищете. Нет, не получается из меня Диогена или дервиша..."

Показное пренебрежение к внешнему виду было чуждо фантасту Петрову. Выпендреж все это, считал он. Гораздо ближе ему ощущалось чеховское "в человеке все должно быть прекрасно..."

"С чего это я взял, что Президента интересует мое "Письмо"? - вдруг подумал он. - Что он, вообще, желает меня видеть? Со слов якобы его посланцев? По шикарному виду машины?.. Словам действительно веры немного, а вот такую машину в случае чего соседи запомнить могут... А в случае чего?.." - вдруг сжалось недобрым предчувствием сердце фантаста Петрова. И фантазия его услужливо принялась выдавать киноштампы из американских триллеров. Например: он сидит на заднем сиденье лимузина. Один. Вдруг перед ним начинает подниматься из пола прозрачная перегородка из оргстекла.

- Что это?! - успевает он истерически крикнуть.

- Дурной сон, - успевает ответить ему русский с переднего сидения. Титульный сидит за рулем.

Фантаст Петров начинает ощущать запах выхлопных газов. Он колотит в прозрачную стену... Последнее, что он видит - приветливо-насмешливый прощальный жест русского. Мол, передавай привет чертям, папаша... "Как мать-Россия со своими детьми," - успевает подумать фантаст Петров и видит свое бледное лицо в зеркале на стене кабинета.

"Однако не ко времени все это, - думает он. - Третий день голодания на исходе. С головкой что-то не совсем в порядке. Бо-бо головка... И сердчишко чегой-то вдруг затрепетало... А семья?! Что они сделают с семьей? Жена и сын будут знать, кто его увез!"

Сердце вдруг сжалось и екнуло. "Ну, что за чушь в голову лезет! В кои-то веки позвали для серьезного разговора, а я уже и расклеился... Нет! Нельзя так! Надо собраться... Но как же их уберечь?! Все дело во мне... Им нужно убрать меня... Похоже, выход только один..."