Владимир Васильев - И никаких фантазий !

Неважно, как будет называться это конфедеративное с элементами федерации государство - СНГ, СССР, Евроазиатский Союз, Соединенные Штаты Евразии, главное, чтобы жить в этом государстве можно было по-человечески, а не по-рабски, как сейчас. Я вообще бы предпочел отказаться от аббревиатур - очень уж они обычно неблагозвучны и неинформативны. Лучше - некое имя собственное, не меняющееся от политической коньюнктуры.

Мне кажется, что наилучшим названием для единого государства было бы Евразия. Это соответствует географическому факту, не дает морального превосходства какой-либо нации, внеидеологично и внеполитично. Да и звучит, на мой слух, красиво. То же, что не все государства материка будут входить в него, не должно служить препятствием. Во-первых, никто не посягает на их территории, во-вторых, они сами выбрали имена своим странам, в-третьих, никто в будущем не запретит, при всеобщем желании, создать единое государственное образование на всем материке - было бы стремление к идеалу, а он подождет у горизонта...

Ну, вот и все, господа Президенты. Я знаю, Вы не нуждаетесь в моем уважении. Но я - народ. А без уважения народа Вам не обойтись, если Вы стремитесь оставить после себя доброе имя.

"Воистину, в этом преходящем мире счастлив лишь тот, кто после себя оставляет следы благородства, милости, доброе имя и хорошее воспоминание: жизни без доброй памяти и добрых деяний не было вовсе..." (В. Кашифи)

И да поможет Вам Бог, если Вы религиозны. И да не оскудеет Ваша добрая воля, если Вы надеетесь только на свои силы!

Но знайте: доброе имя достанется лишь тому, кто сумеет воссоединить народы на началах равенства и свободы каждого человека в едином государстве.

На всех прочих на века останется несмываемое клеймо Герострата...

* * *

Фантаст Петров понял, что письмо закончено. Не потому что он интеллектуально иссяк. Нет, он мог написать еще много, потому что проблема необъятна. Но он вдруг с убийственной отчетливостью осознал, насколько бесполезными были его эмоциональное горение и интеллектуальное напряжение. Ни до "господ Президентов", ни до их народов никогда не дойдет его наивное слово. Газеты не опубликуют, потому что оно слишком объемно, журналы и "своих" авторов из-за дефицита бумаги опубликовать на могут, да и мало кто их теперь читает. А издать отдельной брошюрой - фантастика даже для фантаста. Да и кто захочет связываться с каким-то Петровым и его политически невоздержанным письмом?..

Кто он такой в этом мире? Мыслящий муравей...

Спонсоры?.. Фантаст Петров никогда не умел попрошайничать и не собирался учиться. Ему явно не хватало бесцеремонности и самоуверенности религиозных пророков. Прошли те времена, когда его статей ждали и журналы, и читатели. Закончилась эйфория, наступило похмелье.

Осознав все это, фантаст Петров и понял, что "исторический документ" завершен. Интеллектуальный конвейер еще по инерции подавал ему фразы и абзацы, но они уже "не ложились в строку", потому что сменилось эмоциональное состояние.

Надежду сменила безнадежность. Исторический Пессимист принял пост у Исторического Оптимиста. Да и вовремя - куда к черту расписался! Ясно куда - в стол. Так было до перестройки, так стало после нее. Спрос на романтиков - поэтов и философов кончился вместе со взбрыком истории. Наступило время торгашей. И похоже, что некому выгнать их из Храма...

А дальше началась ремесленная работа. Старшая жена, она же Главный Редактор, ознакомившись с опусом, подтвердила диагноз фантаста Петрова: - В стол!... Это явно не то, от чего мы разбогатеем... Но посылать надо, отому что... надо. Хотя и бессмысленно - не пойдет ни здесь, ни там... Ты так и не научился писать, чуя конъюнктуру... Э-эх... Только сократить нещадно! Занудные цитаты - к черту! Твое письмо, от себя и пиши...

Собственно, этим она и занялась, взяв в руки редакторский карандаш. Петров же тем временем, учитывая редакторские правки своей мудрейшей половины, спешно набирал "открытое письмо" на компьютере, благо у него еще остался кусок "кандидатского" отпуска, понимая, что есть мизерная надежда на внимание только в момент предвыборной драчки в России. Там отголоски гласности (не свободы слова, конечно) еще наблюдались, по крайней мере, в "смутные" периоды выборов. В родном Узбекистане фантасту Петрову "ловить" было нечего. Разве что статус "вынужденного переселенца". Но этого-то как раз Петров и не жаждал. Как гражданин зенонового Космополиса он презирал все эти тараканьи бега через границы.