Владимир Васильев - Тень улитки

- Но вы же можете превращать мертвое в живое! - воскликнул Квентин.

- Эта трава - живое, и это дерево - живое, и Город - живое, - ответила Нава, и Кандид ее понял.

- Тогда я пойду с ним туда, - сказала, показав на озеро, Алевтина. Он хотел этого, а мне здесь делать больше нечего...

- Ты что, Алевтина?! - воскликнул Перец. - Это не для тебя!.. Хотя... - вспомнил он про то, что уже довольно грозно звенело в небе.

Алевтина глянула на него, в глазах ее, будто пропасть, чернела бесконечная усталость.

- Уже все не для меня, Перчик, - кивнула она, отвернувшись, и погладила волосы Стояна. - Это умирает моя последняя любовь... Может, даже единственная... и невоплощенная... А без любви женщине нет смысла жить... И вообще, я устала... Я очень устала... Помогите мне поднять его, пока он живой... Он хотел туда.

Нава и Рита легко подняли Стояна, Перец помог подняться Алевтине.

А ты кто? - вдруг спросила она Кандида.

- Кандид, - ответил он. - Мы были немного знакомы.

- Ты же умер... Значит, действительно, здесь жизнь после смерти... Дайте мне Стояна, - протянула она руки.

Они положили его ей на руки, но своих не отпускали, чтобы она не уронила умирающего.

- Прощай, пусик, - улыбнулась она Перецу. - Ты был отличным мужиком. Я оказалась дурой...

И Алевтина шагнула в воду. Нава и Рита ее сопровождали, поддерживая Стояна.

Он открыл глаза.

- Как хорошо, Аленушка, - улыбнулся он. - Я тебя люблю... И всегда любил, как только увидел.

- Я знала, - кивнула она. - Теперь я твоя...

Они вошли в воду по грудь, и Алевтине стало легко. Стоян лежал на поверхности воды и не тонул. Он лежал, закрыв глаза, и счастливо улыбался. Она легла рядом с ним и тоже не тонула. Ей стало спокойно. Стоян нашел ее ладонь и взял ее в свою. Алевтина ответила ему ласковым пожатием, и ей показалось, что они падают в воздушную яму, как в ее недавнем сне. Потом она поняла, что они не падают, а летят, и это было прекрасно. А потом наступила ночь...

- Может быть, его надо было похоронить по-человечески? - сказал Перец, когда Рита с Навой вышли на берег.

- Он будет жить, - ответила Рита.

- В виде бракованного гиноида-недоноска?! - воскликнул он возмущенно. - Уж лучше умереть навсегда!

- Нет, - улыбнулась Рита. - Он будет полноценным гиноидом... Его любви было суждено остаться духовной... Вообще-то, мы с Навой делали этот Город для тебя и Кандида... Мать-Природа и подруги помогли нам... Если вы когда-нибудь решите к нам присоединиться...

- Вряд ли это случится скоро, - ответил Кандид. - Но за заботу спасибо...

- Да, - кивнул Перец. - У нас еще слишком много дел в этой жизни.

- А я надеялась, что вы в этом Городе будете первыми, - вздохнула Нава. - Вон как все повернулось... И скоро вам тут места не останется... она подняла взор на оглушительно звенящее небо.

Все проследили за ее взглядом и увидели на небольшой высоте черную тучу, которая надвигалась на поселок, минуя озеро. И вдруг туча резко пошла на снижение.

- Началось... - мрачно произнесла Нава и подумала: "Тана будет довольна..."

Домарощинер очнулся от дикого воя, который доносился с улицы. Он коснулся рукой раны на голове и испуганно вздрогнул, увидев на ладони кровь. Он с трудом поднялся и сел на стул - ноги дрожали, голова кружилась. Он взял хрустальный стакан, наполовину наполненный коньяком, и вылил его содержимое на голову. Защипало. Домарощинер поморщился, но ради своего здоровья мог стерпеть и не такое.

- Ну, шалава, я до тебя доберусь!.. - вслух пообещал он Алевтине.

Вой на улице не затихал. Почему-то было темно, хотя по его расчетам уже должно было быть не слишком раннее утро. Домарощинер подошел к окну и попытался посмотреть на улицу. Стекла были залеплены чем-то черным и шевелящимся. Так же зашевелились и редкие волосы, смоченные кровью и коньяком на макушке Клавдия-Октавиана Первого. Он зажег свет и подошел к окну, сощурился, напрягая зрение.

Черная масса, облепившая окно состояла из маленьких насекомых - то ли комаров, то ли москитов... Она копошилась в поисках щелей и отверстий, а может, и пыталась проделать эти щели...

"А двери!" - испугался Домарощинер и бросился в прихожую. Вспомнил, что двери бронированные с вакуумным замком, и немного успокоился. Вернулся к столу, выпил коньяку и попытался сосредоточиться, что из-за гудящей головы получалось плохо. Тем не менее, он сообразил, что дикий вой - это вопли тех, до кого добрались эти твари. Он представил людей, облепленных черной жалящей массой, и содрогнулся от страха и омерзения...

"А вентиляция!" - похолодел он. До всех вентиляционных щелей добраться не было никакой возможности. А если даже и удастся закрыть их, то чем дышать?..