Феликс Крес: Закон гор

До горной гряды отряд добрался к полудню. Тропинка бежала дальше, на север. Людям предстояло следовать ею до вечера. Это была самая легкая часть пути.

Перехватывали на ходу, чтобы подкрепиться, прямо в седле. В лица дул не слишком напористый, ровный ветер — дыхание гор, как его здесь называли.

Армектанка, погруженная в собственные мысли, время от времени бросала взгляд на Аргона. Она предпочла бы возглавлять отряд сама, однако вскоре убедилась: Аргон ведет людей уверенно, тропинка, от которой осталось одно название, мало его волновала. Горы отлично ему знакомы, и он ни секунды не колебался, правильно выбирая дорогу.

Ее волновал один только вопрос: почему комендант столичного гарнизона взялся возглавлять крохотный отряд лично? Почему он считает, что его участие необходимо? В любом провинциальном городе комендант — большая шишка, тем более в Громбе. Аргон подчинялся только Князю — Представителю Императора и обязан был считаться разве что с чиновниками Имперского Трибунала. Командиры легионов практически никогда не отправлялись в горы лично с отрядами.

Он ей не доверяет, решила она и усмехнулась.

Увидев Аргона утром, в наброшенном на кольчугу простом мундире десятника, с арбалетом за спиной и коротким гвардейским мечом на боку, она не поверила собственным глазам. Этот седеющий господин, много лет не вылезавший из-за стола, заваленного рапортами и уставами, собрался в горы поразмяться. Она ни разу не видела его с оружием, даже тогда, когда служила в Громбелардском Легионе. Ну а случая, чтобы он возглавил какой-нибудь патруль или экспедицию, тем более не бывало. Представить, что он сумеет воспользоваться оружием, которое нес, она никак не могла.

Впрочем, Аргон был громбелардцем. Армект крайне неприязненно относился к неармектанцам, занимавшим ответственные посты. Так что знатность рода, к которому он принадлежал, никак не облегчала ему карьеры. Что стало поводом к его назначению много лет назад, он так и не понял. Ему доверили комендатуру, притом не где попало, а в столице края. Лучницу этот вопрос не интересовал, но почему-то она подумала: "Может, Аргон — один из тех высокопоставленных командиров, которые начинали службу с мечом в руке и добились своего благодаря навыкам и заслугам?"

Вести отряд в горах Аргон умел наверняка. Так что следовало полагать, что он не всю жизнь провел над пергаментами с пером в руке.

Во время вечернего привала она заметила, что комендант не стонет от потертостей, — значит, он испытывает неудобства от пребывания целый день в седле не более других. Зады болели у всех, она тоже не была исключением…

Связывая порвавшийся ремень колчана, она смотрела, как одни солдаты ловко управляются с лошадьми, а другие разжигают огонь. Дрова пришлось везти из самого Громба. Десятник и один из легионеров распаковывали тюки. Лицо десятника пересекала черная повязка. Вероятно, он потерял в бою нос от меча разбойника.

Десятник исподтишка бросал на девушку взгляды, наконец оставил барахло и подошел к камню, на котором она сидела.

— Не узнаешь меня, госпожа?

Она нахмурилась.

— Наверняка из-за этого… — Он коснулся рукой повязки на лице. Впрочем, прошло немало времени… Когда-то я был в твоем отряде с Баргом.

В ее памяти всплыла отчетливая картина: мертвый, распростертый на земле человек с пустыми глазницами и окровавленными руками, судорожно стискивающими торчащий из живота меч. Солдат держит его голову на своих коленях. В глазах застыли ужас, жалость и немой упрек. Теперь на нее смотрели те самые глаза поверх жуткой повязки.

— Это из-за твоего упрямства, госпожа, с нами случилось несчастье. Если бы ты тогда послушалась совета… — Он оборвал фразу на полуслове. — Когда я услышал, что мы идем спасать наших, я сразу же вызвался. Думаю… несколько мгновений он искал подходящие слова, — это прекрасно, госпожа, что ты принесла весть о них и теперь идешь с нами… Я хочу сказать, госпожа, что никто никогда не обвинял тебя в том, что произошло.

Внезапно он отвернулся, собираясь уходить.

— Подожди. — Она приблизилась к нему. — Я уже не та девчонка, что повела вас в горы, не имея о них понятия.

— Знаю, госпожа.

— Хорошо.

Костер погасили сразу, как только был готов ужин. Лагерь накрыла темнота. Солдаты не спеша пили горячий бульон из деревянных кружек. Кто-то понес котелки часовым. Ночи в горах очень холодны, к тому же собирался дождь. Горячая пища — первое дело для солдата.