Лисса Прайс - Стартеры

— Это для вашего брата. — Ронди указал на неё. — От Дорис.

Очень вкусный запах доносился из коробки.

— Очень мило с её стороны.

Он впутался в движение Беверли Хиллз.

— Дорис хорошая. Я её знаю вот уже более шестидесяти лет. Мы оба тогда работали в сфере туризма. Ну, когда ещё можно было путешествовать, я имею ввиду.

Я знала, что он имел ввиду.

Никто больше не мог покидать США, с тех пор, как другие страны стали такими параноидальными по отношению к спорам. И никто не мог въезжать сюда.

— Разве не смешно, что мексиканцы даже стену построили, чтобы мы не смогли к ним пробраться? — продолжил он.

Я дала Ронди говорить. Мне было сейчас не до болтовни Эндерсов. Обычно она длилась бесконечно, так как у них было уже десятки прожитых лет. Все мои мысли крутились вокруг будущей встречи с моими двумя парнями. Самое главное в мире, что у меня ещё осталось. Я вытащила карту Майкла из кармана фонарика и направляла с её помощью Ронди, к новому укрытию. На улице, которую отметил Майкл, стояло несколько заброшенных зданий.

Первое было уже почти разрушено. Наше здание стояло четвёртым. Ронди припарковался прямо перед ним. Он шёл со своим огромным фонарём передо мной. Телохранитель было для меня чем-то новым.

Я себя чувствовала дочкой президента. Ронди открыл передо мной большую стеклянную дверь.

— Какой этаж? — он блуждал лучом по стенам здания.

— Третий.

— Ага. У вас что, поднимание по ступенькам относится к хобби?

— Наверху мы более защищены, — я включила мой фонарик.

Мы пошли по широкой главной лестнице на третий этаж. Рондизашёл в коридор первым. Он посветил в каждый заброшенный офис, мимо которого мы проходили. В самом конце коридора появился человек с угрожающе поднятой железной трубой.

Это был Майкл.

— Стой! — крикнул он.

Я подняла мой фонарик так, чтобы моё лицо было освещено.

— Это я. Кэлли.

Ронди протянул руку, чтобы я не могла пройти мимо него.

— Оставайтесь за мной!

Я проскользнула под его рукой.

— Это мой друг, — я побежала по коридору.

Майкл оставался в угрожающей позе до тех пор, пока я не оказалась совсем близко.

— Кэлли? — труба упала с громким звоном на пол.

Он расставил руки в разные стороны, и я упала в его объятия. Это было в первый раз, когда мы друг друга обнимали, но это ощущалось правильным и приятным. Ронди подошёл поближе и остановился на расстоянии двух шагов от нас.

— Это Ронди, — объяснила я. — Он работает в Прайм Дестинэйшенс.

Ронди коротко кивнул, в то время как Майкл недоверчиво его разглядывал.

— То есть ты ещё не закончила?

Я покачала головой.

— Я могу здесь остаться только на пару часов. Как Тайлер?

— Он очень по тебе скучал.

Майкл направил свет от своего фонарика на мою причёску и взял двумя пальцами одну кудряшку.

— Я тебя сразу и не узнал. Ты так изменилась.

— В хорошую или плохую сторону? — спросила я, пока мы начали двигаться.

— Ты шутишь? Выглядишь замечательно.

Майкл провёл нас в свой уголок в конце коридора. Он выбрал комнату с ковром, как маленькое возмещение того, что у нас больше не было спальных мешков. Тайлер сидел в углу, закутанный в зелёное покрывало.

— Я останусь здесь, — сказал тихо Ронди и указал головой на стул рядом с дверью.

Он поставил свою лампу в такой режим, чтобы освещалась только его часть комнаты. Я подошла к Тайлеру и присела рядом с ним. Но когда я попыталась его обнять, он оттолкнул меня.

— Что случилось с твоими волосами? — Тайлер перевёл луч своей лампы на меня, и его лицо перекосилось.

— Я тебе не нравлюсь?

Он внимательно осматривал меня.

— А что они сделали с твоим лицом? — он потрогал мои новые серёжки. — Они опасны.

— Там, где я сейчас работаю, они меня накрасили и переодели. Тебе это не нравится?

— Ты же всё равно запачкаешься, — он посмотрел на меня, как будто я спятила. — А кто там? — он указал на Ронди.

— Он работает в той же фирме, что и я. Он привёз меня сюда, — я показала Тайлеру коробку Дорис. — И он тебе кое-что упаковал. Ещё тёплое. Понюхай!

— Это воняет, — он отвернулся.

Я перебралась к другой стороне Тайлера.

— Тайлер, я понимаю, что ты злишься, потому что меня так долго не было.

— Целую неделю, — его лицо было красным, и он боролся с подступающими слезами.

— Я знаю, и мне очень жаль, правда.

— Семь дней.

Я видела отчаяние в его глазах.

Неделя без всего — без его собаки, без фотографий наших родителей, в совершенно незнакомой обстановке, и без сестры.