Лисса Прайс - Стартеры

Эта тенденция обнаружилась ещё до войны, но теперь, когда стариков было гораздо больше, чем нас, развитие такого расположения дел невозможно было остановить.

Я ненавидела думать о войне.

Я прошла мимо пиццерии. Закрыто. Голограмма на витрине выглядела очень аппетитно, даже искусственный аромат этого блюда казался слишком настоящим. С тоской я думала о перчёном вкусе томатного соуса и горячей моцареллы. Мне не хватало не столько еды, сколько чего-то горячего.

Когда я подошла к Прайм Дестинейшес, я немного помедлила. Предприятие находилось в свободно стоящем пятиэтажном здании с посеребряными рамами окон и дверей. Я увидела своё отражение в застеклённой стене здания. Порванная одежда, измазанное сажей лицо, обрамлённое спутанными волосами. Где-то под всем эти ещё была старая я?

Моё отражение исчезло, когда охранник открыл дверь.

— Рад снова вас видеть, — он открыто мне улыбался.

Пока я в приемной ждала Тинненбаума, я заметила через открытую дверь в зал заседаний двух мужчин. Одним из них был Тинненбаум. Другого я могла видеть только со спины. Он был высоким и носил элегантное чёрное пальто. Из-под его шляпы выбивались пара сантиметров серебряных волос. Он несколько раз ударил перчатками по своей ладони, прежде чем так сильно пройтись ими по столу, что даже Тинненбаум вздрогнул.

В следующее мгновение он исчез из моего поля зрения, но высокий мужчина остался и злобно смотрел на витрину с электроникой. Я не могла чётко разглядеть его лицо через стекло, но у меня было ощущение, что он меня лучше видел, чем я его. Я почувствовала покалывание на шее. Он пристально на меня смотрел.

Почему?

В этот момент Тинненбаум вышел из зала и закрыл за собой дверь. Он опять надел на лицо ту жуткую улыбочку, которая, вероятнее всего, была его визитной карточкой.

— Кэлли! Я очень рад вас снова видеть, — он протянул мне руку. — Простите, что заставил вас ждать, просто тот человек — мой начальник.

— Всё в порядке. Влиятельный человек, наверное?

— Его можно назвать мистером Прайм Дестинэйшенс, — он сделал широкий жест рукой. — Это всё его творение.

Я последовала за Тинненбаумом в его офис и села напротив его, в то время как он включал свой огромный экран. Справа я заметила картину в раме и задалась вопросом, не является ли она на самом деле окном слежения.

— Итак, кто, вы сказали, посоветовал вам наше предприятие?

— Деннис Линч.

— Откуда вы его знаете?

— Он был моим одноклассником. До войны.

Он посмотрел на меня, будто ожидал чего-то большего.

— После войны мы с ним случайно столкнулись на улице, и он рассказал мне о вашем институте.

Я не упомянула, что Деннис был также моим, теперь уже бывшим, соседом. Тинненбаум знал, что я незаконно проживала, но указывать ему на это лишний раз не хотелось. Кажется, мой ответ его устроил.

— Какой из видов спорта вам особенно удаётся?

— Стрельба, фехтование и плавание.

Одна его бровь поползла наверх.

— Стрельба?

— Мой отец разбирался в оружии. Он был очень хорошим стрелком и заодно обучил меня этому делу.

— Он мёртв?

— Да, и мама тоже.

— То есть, у вас нет больше никаких совершеннолетних родственников?

— Именно, — тупой вопрос. Разве я стала бы жить на улице, если бы мои бабушка и дедушка были живы?

Он кивнул и постучал пальцами по столу.

— Тогда давайте посмотрим, насколько вы хороши. — Я не сдвинулась с места. — Или у вас ещё какие-то вопросы?

— А если меня поймают? Из-за нелегальной работы?

Он улыбнулся.

— О работе и речи быть не может. Вы нам никакого одолжения не делаете, особенно когда вы находитесьв спящем состоянии. Поэтому те деньги, которые вы от нас получите, никак нельзя назвать зарплатой. Это, скорее, стипендия, — он отодвинул стул назад. — Не волнуйтесь. Эта сделка выгодна обеим сторонам. Мы нуждаемся в вас, а вы нуждаетесь в нас. А теперь давайте посмотрим, в какой вы форме.

Мистер Тинненбаум познакомил меня с женщиной по имени Дорис, которая должна была обо мне позаботиться. У неё были седые волосы Эндерса, но тело балерины. В отличие от других Эндерсов, она понимала толк в моде. На ней был классический костюм сороковых годов, а пояс, который она носила, делал ей и без того тонкую талию ещё меньше. Уверена, для этого она удалила себе пару рёбер.

Дорис протестировала меня в плавании, фехтовании и стрельбе из лука, а также силу мышц, выносливость и гибкость. Моего слова им не хватало. Возможно, какая-то из клиенток-Эндерсов вбила себе в голову, что должна выиграть какой-нибудь фехтовальный чемпионат. Предстояла ещё стрельба помишеням.