Константин Соловьёв - ГНИЛЬ

— Что? — Менесс вздрогнул.

— Лунарэ. Тот самый первый инфицированный. Его хватились месяца через три, когда болезнь успела основательно над ним поработать. Четвертая стадия по современной классификации. Его фотокарточки стали частью любого пособия по Синдрому Лунарэ. Сказать честно, неприятная картина.

Менесс охотно в это верил. На выезде из его жилого блока несколько лет назад повесили огромный плакат из раздела социальной рекламы. Там был изображен Гнилец, скорчившийся в темном углу. Художник намеренно затемнил изображение, так, чтобы оно передавалось больше игрой теней и зыбкими намеками, но и этого хватало — воображение Менесса всякий раз выхватывало то ли присутствующие на плакате, то ли домысленные им же отвратительные подробности — гнилостные язвы, гнойные провалы ран, сочащуюся из треснувшей кожи кровь… Внизу плаката строгим шрифтом была начертана привычная надпись: «Синдром Лунарэ — болезнь общества. Сообщай о выявленных случаях». Потом он привык. Проезжая каждый день рядом с плакатом, просто отворачивался чтобы не видеть его.

— Спасибо, не стоит подробностей, — сказал Менесс, — Я имею в виду, что знаю симптомы.

— О, — Маан качнул головой, выражая что-то вроде вежливого удивления, — Всегда приятно, когда лунит знает такие вещи. Сейчас они уже часть образовательной программы, но люди… более старшего возраста, редко могут этим похвастаться. Вы знаете все симптомы на память?

— Кажется.

— Расскажете? — инспектор улыбнулся. Кажется, даже с неподдельным интересом.

Менессу ничего не оставалось делать. Чувствуя себя великовозрастным учеником, сидящим за партой перед строгим учителем, он торопливо забормотал:

— Первоначальный симптом — точечные высыпания на коже, имеющие темно-серый, иногда черный цвет, преимущественные зоны поражения — живот, паховая область, шея, внутренние стороны плечей…

— Отлично!

Менесс смутился еще больше. Несмотря на доброжелательность инспектора, тревога его не исчезла, он и сейчас чувствовал ее присутствие, неприятное, слизкое, как ощущение от прикосновения замершей в норе змеи.

— Потом… При прогрессировании болезни высыпания локализируются, принимают… э-э-ээ… более рельефный характер, распространяются по всему телу, — продолжил он менее уверенно, — Ну и потом… Открывающиеся язвы, обильные выделения… Некроз всех затронутых тканей, так сказать… Одновременно — повреждение нервной системы и ее последующий распад. Ну и… летальный исход.

— Прекрасно! — похвалил Маан, — Практически дословно. У вас отличная память.

— Работа требует, — вяло улыбнулся Менесс.

— Все равно, вы можете собой гордиться. Если бы каждый лунит в этом городе знал на память перечень симптомов, поверьте, Санитарному Контролю пришлось бы куда легче. По крайней мере, мне не пришлось бы тратить столько времени. Между прочим, когда нашли Лунарэ, он уже был мало похож на человека. Его… костная ткань преобразовалась во что-то новое. Такие, знаете, костные наросты на теле. Вроде хитиновой брони у насекомых. У него вырос экзоскелет. Ноги соединились друг с другом, образовав что-то вроде огромного хвоста, которым он даже не мог управлять, а руки стали многосуставными и очень длинными.

— Что? — Менесс вжался спиной в стул.

— Один глаз исчез, зато другой стал размером с тарелку. Правда, он все равно был слеп, какое-то там нарушение формы хрусталика… Отвратительное зрелище. Я видел его только на фотокарточках, но этого хватило. У Лунарэ даже невозможно было найти голову. Этакий огромный кальмар, замурованный в камне. Говорят, еще вонь была страшная… Но этого уж по фотокарточкам не поймешь, конечно. Да, вот так вот. Жил человек, а потом оп! — и превратил свое имя в самое громкое название двадцать первого века. Мрачная ирония, согласитесь, особенно учитывая то, что ничего хорошего ему это не принесло. Один из жандармов, до смерти перепугавшись, поднял карабин и всадил в бедного Лунарэ несколько зарядов картечи. Несмотря на то, что в теле последнего к тому моменту было три сердца и две кровеносные системы, он скончался на месте. Наши ученые до сих пор клянут жандармерию за тот случай. Первый на Луне Гнилец — и на тебе… Застрелен, как какой-нибудь квартирный грабитель.

Маан вздохнул и покачал головой. Потом он взглянул на обмершего на своем стуле Менесса.

— Простите. Вероятно, не стоило вам этого рассказывать. Все-таки это относится к служебной информации с ограниченным доступом.