Джек Вэнс - Лунная Моль

Тиссел забрал Энтони на свою джонку и долго расспрашивал, записывая некоторые ответы. Потом запретил Энтони рассказывать кому-либо о том, что произошло, и отдал под опеку своим невольникам. Он приказал им вывести джонку из пристани и до его возвращения никого не пускать на борт.

И вновь он отправился по тропе, ведущей к космопорту. Ролвера он застал за ленчем, состоявшим из пикантной рыбы, мелко нарубленной коры салатного дерева и чашки местной смородины. Ролвер отстучал на химеркине какой-то приказ, и невольник поставил для Тиссела стул.

— Как продвигается следствие? — спросил Ролвер.

— Я бы не рискнул утверждать, что дело продвинулось хоть немного вперед. Полагаю, можно рассчитывать на твою помощь?

Ролвер рассмеялся.

— В чем она должна заключаться?

— Говоря конкретно, я хотел бы одолжить у тебя невольника. На время.

Ролвер перестал есть.

— Зачем?

— Я бы предпочел обойтись без объяснений, — ответил Тиссел, — но можешь не сомневаться: это не просто каприз.

Не скрывая своего нежелания, директор космопорта вызвал невольника и отдал его в услужение Тисселу.

На обратном пути на пристань консул заглянул в контору Велибуса.

Посредник поднял голову от бумаг.

— Добрый вечер, сэр Тиссел.

Тиссел сразу взялся за дело.

— Сэр Велибус, ты не одолжишь мне невольника на несколько дней?

Велибус заколебался, потом пожал плечами.

— Почему бы и нет? — Он ударил в химеркин, и в дверях появился невольник. — Этот тебя устроит? А может, ты предпочтешь молодую женщину? — Он неприятно захохотал.

— Вполне устраивает. Я верну его через несколько дней.

— Можешь не спешить. — Велибус беззаботно махнул рукой и склонился над бумагами.

Тиссел вернулся на джонку, где допросил отдельно каждого из новых невольников и что-то записал на своем графике.

Над Титаническим Океаном спускались сумерки. Тоби и Рекс вывели джонку с пристани на гладкие, словно шелк, воды. Тиссел сидел на палубе, прислушиваясь к далеким разговорам и звукам музыкальных инструментов. Огни джонок сияли желтизной и бледной краснотой арбуза. На берегу было темно; скоро тайком придут Люди Ночи, чтобы рыться в мусоре и с завистью смотреть на далекие джонки.

Согласно расписанию, через девять дней мимо Сирены будет пролетать «Бонавентура». Тиссел получил приказ вернуться на Полиполис. Сумеет ли он найти Хаксо Ангмарка за девять дней?

Девять дней — это не очень много, но может оказаться, что в самый раз.

Прошло два дня, потом три, четыре и пять. Каждый день Тиссел выходил на берег и не менее раза в день навещал Ролвера, Велибуса и Кершауля.

Каждый из них по-своему реагировал на его визиты. Ролвер — раздраженно, Велибус — внешне вежливо, а Кершауль — с мягкой, но демонстративной сдержанностью в разговорах.

Тиссел с одинаковым равнодушием сносил насмешки Ролвера, веселость Велибуса и сдержанность Кершауля. И каждый день, возвращаясь на джонку, добавлял что-то к своему графику.

Миновали шестой, седьмой и восьмой день. Ролвер с грубой откровенностью спросил, не хочет ли Тиссел заказать билет на «Бонавентуру». Консул задумался и ответил:

— Да, пожалуй. Забронируй одно место.

— Возвращение в мир лиц! — содрогнулся Ролвер. — Лица! Всюду бледные лица с рыбьими глазами! Губы как мякоть плодов, носы изогнуты и продырявлены, плоские лица без всякого выражения. Сомневаюсь, что смогу жить там после многолетнего пребывания здесь. Счастье, что ты еще не стал настоящим сиренцем.

— А я никуда не лечу, — заметил Тиссел.

— Я думал, ты хочешь, чтобы я забронировал тебе место.

— Для Хаксо Ангмарка. Это он вернется на Полиполис в корабельном карцере.

— Ну, ну, — сказал Ролвер. — Значит, ты все-таки нашел его?

— Конечно. А ты — нет?

Ролвер пожал плечами.

— Насколько я понимаю, он подделывается либо под Велибуса, либо под Кершауля. Но для меня это не имеет значения, пока он носит маску и изображает одного из них.

— А для меня имеет, и большое, — ответил Тиссел. — Когда стартует планетолет?

— Ровно в одиннадцать двадцать две. Если Хаксо Ангмарк улетает, скажи ему, чтобы явился вовремя.

— Он будет там, — пообещал Тиссел.

Как обычно он навестил Велибуса и Кершауля, а вернувшись на джонку, поставил на график последние три значка.

Доказательство было перед ним, простое и убедительное. Правда, оно не было абсолютно неопровержимым, но достаточно убедительным, чтобы оправдать последний ход. Он проверил излучатель. Завтрашний день решит все. Он не может позволить себе ошибиться.